– В убийстве Кости Иванова, – при этих словах голос генерала ощутимо дрогнул, – мерзавец признался. Остапчук на очной его дожмет, и тут все ясно. Но что именно узнал Костя, ты понял, Лев? Почему его убили?
– Нет. Не совсем. То есть что именно Иванов понял – совершенно ясно. В протоколе отражено. Но вот откуда, от кого Костя получил информацию о том, что Сукалев за два часа перед дракой пришел в «студию», мы, боюсь, не узнаем. Разве опять Станислава в милую компанию алконавтов запускать.
– От алкоголизма за казенный счет лечить будете, – меланхолически отреагировал Стас. – Впрочем, пить – так пить, как сказал котенок, когда его потащили топить. Если ради дела, тем более – вдруг понравится?
– И тогда Костя, – лицо Гурова исказилось, – ринулся за подтверждением своей, совершенно правильной версии, к «народному» на квартиру. Да, именно на Новоспасскую. По неопытности раскрылся. Перепуганные мерзавцы… А, что там!
– Ясно. Теперь мне понятно все, – Орлов подошел к сидящему в его же генеральском кресле Гурову и ласково потрепал его по плечу. – Отлично, ребята. Отдыхайте, дальше уж не наша пахота.
Лев устало улыбнулся друзьям, подумав, что даже двум этим самым близким людям он не скажет ничего об окончании разговора с Александрой Бурновой.
* * *
Тогда, уже получив от Александры аккуратно упакованную в полиэтилен икону, он спросил ее:
– Саша, зачем вам все это было нужно? Что, денег вам не хватало? Нет, не хотите – не отвечайте, но тогда и я не окажу вам некоторой любезности – так, напоследок. Ох, как моя любезность вам может понадобиться…
– Я хотела почувствовать себя человеком. Игроком, а не пешкой. – Злое бешенство в ее глазах сменилось такой же злой усталостью. – Нет, не деньги. Даже не власть над этими одноклеточными. Я хотела стать выше, больше, подняться над быдлом, над толпой! Да разве вам понять…
– Отчего же не понять. – В голосе Гурова звучало такое бесконечное презрение, что глаза Александры округлились. – Выше, говорите? Я вам, Саша, одну легенду расскажу. Один к одному про вас. Не помню, чья она, давайте считать, что кхмерская – тигры там… дикобразы… Какая же вы, Сашенька, дура! Нет, послушайте.
Пристально глядя в глаза собеседнице, Гуров тихо, размеренно заговорил:
– Захотелось кролику подрасти. Вроде вас он был, Саша, этот кролик… Так сильно захотелось, что дошел он до самого бога. Вы бы не побоялись, и он добрался… – легенда все-таки!
Бог обещал исполнить его желание, если кролик принесет ему шкуру тигра, шкуру обезьяны и шкурку дикобраза.
Пошел кролик к тигру.
– Бог доверил мне одну тайну, – сказал он вполголоса.
Тигр захотел узнать эту тайну, и кролик открыл ему, что приближается ураган.
– Я спасусь, потому что я маленький. Я спрячусь в любую щелку. А что будешь делать ты? Ураган тебя не пощадит.
Тигр очень испугался.
– Но я знаю, как можно тебя спасти, – продолжал кролик. – Найдем дерево с крепким стволом, я привяжу тебя к нему за шею и за лапы, и никакой ураган тебе будет не страшен!
Поблагодарил его тигр и позволил привязать себя к дереву. А кролик убил его ударом дубины и содрал шкуру.
Дошел кролик до дерева, на котором сидела обезьяна, и остановился под ним. Взял за лезвие нож и стал рукояткой бить себя по шее. И при каждом ударе хохотал. Насмеявшись вдоволь, положил нож на землю и ускакал.
Но ускакал не далеко, а спрятался за веткой дерева и стал наблюдать.
Обезьяна сразу же спустилась с дерева, осмотрела вещь, которая так смешит, почесалась. Потом схватила нож и одним ударом отсекла себе голову.
Не хватало еще одной шкурки.
Заполучив шкурку обезьяны, кролик призадумался, ведь до шкурки дикобраза лапкой не больно-то дотронешься: иглы вопьются в лапку!
Посидел он, подумал и придумал вот что: дай-ка я, мол, шкурку дикобраза сначала наизнанку выверну, чтоб не уколоться.
Подошел кролик к дикобразу и говорит:
– Дикобраз, какой ты лохматый и некрасивый. Иголки в разные стороны торчат. Сходил бы ты в парикмахерскую, к визажисту, – усмехнулся Гуров, – да-да, были тогда уже имиджмейкеры!
– Денег нет, – буркнул дикобраз, а сам призадумался: мол, все звери аккуратные да причесанные ходят. А я? За что мне бог такую неказистую шевелюру послал?
Тут кролик ему и говорит:
– А хочешь, я сам тебя постригу? Будешь элегантный, как парижский спаниель, да и бесплатно притом.
Дикобраз обрадовался:
– А ты умеешь? Ну, тогда давай!
Усадил кролик дикобраза под деревцем, повязал дикобраза салфеткой, взял ножницы, почикал ими, как заправский парикмахер, и ласково сказал:
Читать дальше