Евгений Сартинов - Кровная месть [СИ]

— Ну, он, это, он. Забыть его трудно. Характерное такое лицо, мальчик переросток с кулаками штангиста. С этим ювелиром вы хорошо тогда оторвались, до трех ночи никому в вагоне спать не давали.

— Ну, если он представился ювелиром, то это точно он, — согласился и Зубко. Он качнул всей пачкой фотографий. — Это как раз было нападение на ювелирную мастерскую. Перестреляли там всех.

Ольга между тем внимательно рассмотрела все снимки, и покачала головой.

— Да, жуткая там была бойня. За что это их так?

— Предположительно ограбление. Четыре трупа, всех изрешетили как партию дуршлагов. Выгребли все ювелирные изделия, мы нашли только одну серьгу на полу.

Эти снимки могли шокировать многих, но не следователя прокуратуры Ольгу Малиновскую. За двадцать семь лет своей жизни она повидала множество ликов смерти, хотя и, несомненно, гораздо меньше, чем ее муж, Юрий Астафьев. Совсем недавно ему стукнуло тридцать один, и в этом возрасте он был не просто следователем, он был прошедшим огонь и воду матерым «волкодавом», раскрывшим не одно сложнейшее преступление.

— Ну, что ж, дорогие гости. Раз вы такие информированные люди, то придется мне вас тогда допросить. Мало ли что он мог вам рассказать, — предположил Зубко, но тут с кухни донесся голос его жены, Веры: — Ужин готов, все за стол.

Ужин начался с инцидента. Виктор машинально положил фотографии на край стола, и они попали на глаза Вере.

— Убери счас же эту гадость! — закричала она. — Ты что, специально мне аппетит портишь, да!?

Виктор поспешно переместил фотографии со стола на холодильник, но неприятный осадок от этого эпизода остался у всех. Ольгу поразило, как хорошенькое лицо Веры, с такими удивительно большими, голубыми глазами, исказилось во время крика жуткой гримасой. Оно даже покраснело от ярости, хотя это можно было отнести к тому, что Вера была на последнем месяце беременности, со всей вытекающей отсюда раздражительностью и капризностью. Но и без этого и Ольге и Юрию не понравились отношения между супругами Зубко. Чувствовалась, какая то холодность, напряженность в отношениях. И это было странно. Два года назад Юрий был свидетелем зарождения их любви. Тогда молодого лейтенанта Зубко прислали к ним, в провинциальный Кривов, с сумасшедшей идеей раскрыть преступление тридцатилетней давности. Виктору пришлось много тогда пережить в той командировке, он едва не расстался с милицейской карьерой и даже самой жизнью, но оттуда он привез в столицу Веру, хрупкую, молодую вдову с трехлетней дочерью. Вместе они были удивительной парой: он, высокий, с красивым, открытым лицом, с зачесанными назад черными волосами. И Вера — маленькая, щуплая, но просто потрясающая своими невероятными глазами и тонкими чертами лица. Так что для кривовских гостей стало загадкой такое, нынешнее поведение Веры в отношении мужа.

После ужина Виктор сказал: — Ладно, сегодня я вас мучить не буду, вижу, как вы устали, но завтра съездите со мной на часок в МУР по этому делу. Заодно посмотрите, где я работаю.

— Хорошо, — согласились оба его гостя. Им действительно, все это было интересно.

— Ну, вот, ехали отдохнуть, отвлечься от повседневной рутины, и снова попали в ментовку, — пошутила Ольга, рассматривая кабинет Зубко. Он был небольшим, достаточно скромным, да и не полагалось большого кабинета капитану милиции, правда, работающему в отделе особо тяжких преступлений знаменитого МУРа. Сама атмосфера этих стен была для обоих супругов чем-то легендарным. Хотя репутацию МУРа и подпортили последние скандалы с "оборотнями в погонах", но для них это было просто святое место. Сам хозяин кабинета в это время бегал за водой для чая, потом на ковер к начальству. На минутку зашел высокий, за метр девяносто, мужчина с серьезным лицом римского воина. У него был крупный череп с обширной лысиной, широко расставленные глаза, монументальная челюсть. Чем-то он сразу напомнил Юрию своего старого друга по оперской работе Пашу Зудова. Не внешностью, нет. Скорее — неторопливой монументальностью в движениях.

— О, знакомьтесь, — оживился Зубко, — мой коллега, и напарник по кабинету Олег Ведяхин.

Улыбку Ведяхина портил один отсутствующий сверху зуб.

— Наслышан, — пробасил он. — Мне Виктор про вас все уши прожужжал.

Олег пробыл недолго, уехал, как он сказал, "на объект". Не успели они выпить по чашке чая, когда зазвонил телефон, и, выслушав короткую команду, Зубко кивнул головой: — Пошли к руководству.