Александра Маринина - Не мешайте палачу

– Ты чего, заболел? – заботливо спросил Костец. – Может, Рыло позвать, чтоб врача привел?

Рылом обитатели зоны называли одного из дежурных помощников начальника колонии, сокращенно ДПНК, чья смена была как раз сегодня. Выходить из барака на улицу в неположенное время запрещалось, а даже если и выйдешь, то далеко не уйдешь, каждый барак огорожен, сеткой обнесен, а дверь в этой загородке на замок запирается. И без начальника отряда или ДПНК ты в эту дверь не пройдешь. Так что если понадобился врач, то без помощи ДПНК никак не обойтись.

Сауляк даже не повернулся, только молча смотрел на Костеца, отражавшегося в зеркале. Зеркало было не только мутным, но и кривым, и крепенький плотненький Костец казался в нем длинным и тощим.

– Не надо, – наконец процедил он сквозь зубы.

– Ты бы лег, Черенок, – робко попросил Костец. – ДПНК как раз в это время бараки обходит.

– Заткнись, – сказал Сауляк спокойно и почти ласково.

Костец ретировался. Павел прислушался к себе – бок побаливал, но терпеть вполне можно. Лишь бы температура не поднялась. Был бы он на свободе, он бы, конечно, сделал все, что нужно. Подсолнечное масло с лимоном или бутылку подогретой минералки «Ессентуки-17» с ксилитом принять внутрь – и лечь в постель, положив под правый бок горячую грелку. Самый лучший способ профилактики, да и приступ еще можно предотвратить, если вовремя спохватиться.

Он вернулся и улегся на койку. Осталось всего шесть дней. А что потом?

– Осталось всего шесть дней, – говорил представительный человек в сером костюме, и в голосе его звенел металл. – А что потом? Ведь он все знает и может в любой момент рассказать.

– Он не из болтливых. По крайней мере за те два года, что он провел в колонии, информация никуда не прошла. Значит, он держит язык за зубами и не собирается пользоваться сведениями, которыми располагает. Почему вы боитесь, что, выйдя на свободу, он начнет болтать? Откуда у вас эта уверенность?

– Потому что я слишком хорошо представляю себе, что такое свобода и чем она отличается от тюрьмы. Находясь в зоне, на что он мог бы рассчитывать, разгласив известные ему секреты? Только на славу. Разглашенная тайна перестает иметь цену, а шантажировать кого бы то ни было из колонии практически невозможно. Оттуда не позвонишь, а почта досматривается. Зато на свободе он может продать свою осведомленность очень и очень дорого. Я надеюсь, ты понимаешь, чего я добиваюсь. Сауляк должен умереть раньше, чем он раскроет свою набитую секретами пасть. Ты понял меня? Он должен умереть так, чтобы никому не пришло в голову искать за этим что-то пикантное. Самое милое дело – обоюдная пьяная драка где-нибудь на стройке или в поле. Бомжи перепились. Я точно знаю, этого Сауляка пасут, его ждут и за ним будут гоняться, чтобы узнать, что находится у него в голове. И не дай тебе Бог избавиться от него так, чтобы дать им повод кричать о том, что от него именно избавились.

– Хорошо, Григорий Валентинович, я все понял.

– Тридцать шесть инициативных групп выдвинули к сегодняшнему дню тридцать кандидатов, но кто из них согласится баллотироваться на президентских выборах – станет известно несколько позже, – говорила очаровательная черноволосая ведущая теленовостей.

На экране в это время стали появляться фотографии известных политиков, о которых шла речь. Вячеслав Егорович Соломатин нехорошо усмехнулся, глядя на знакомые лица. Вот они все где у него, подумал он, бросив взгляд на непроизвольно сжавшийся кулак. Все. До единого. Все они замараны, потому что нет среди них ни одного по-настоящему независимого человека. За каждым стоит криминальный капитал, потому что некриминальному, честно заработанному взяться неоткуда. Закон экономики. Честные деньги в большом количестве на одних руках – это песня далекого будущего, такого далекого, что нам не дожить.

Про этих, которые сейчас на экране, Володька Булатников много мог бы порассказать, да жаль, нет его, заткнули ему рот, побоялись. Но ничего, есть помощник его, Пашка Сауляк. Тот, конечно, поменьше знает, но тоже достаточно, чтобы этим президентам недоделанным шею свернуть. Есть только один Президент в этой стране, один раз народ его уже выбрал, и другого ему пока не нужно. И для того чтобы выбить из борьбы всех конкурентов, Соломатину нужен Паша Сауляк.

Вячеслав Егорович ни минуты не сомневался, что сумеет договориться с помощником покойного генерала Булатникова. Ведь любая договоренность – это в конечном итоге всего лишь вопрос денег и гарантий. Деньгами Соломатин располагал огромными и гарантии он мог бы дать любые.