Джон Дуглас - Охотники за умами. ФБР против серийных убийц

К тексту он прилагал рисунки связанных, насилуемых и пытаемых обнаженных женщин. В газету их, конечно, не поместили, но они дали мне ясное представление о типе личности разыскиваемого человека. Теперь требовалось сузить круг подозреваемых. Как и его кумир Джек Потрошитель, СЗУ внезапно прекратил убивать. И я решил, что преступник после допроса в полиции понял, что к нему подобрались вплотную, и оказался настолько сообразительным и умным, чтобы вовремя остановиться и не дать собрать против себя достаточно улик. Я надеялся, что мы его по крайней мере нейтрализовали, но выяснилось, что иногда верх берет и дракон. Дракон опустошает и наши собственные судьбы. Унося чью-то жизнь, преступник ранит многих вокруг. Не я один в подразделении покинул работу из-за стрессовых перегрузок — далеко не один. И семейные проблемы и разногласия — не такая уж мелочь, чтобы их сбрасывать со счетов.

В 1993 году, после двадцати двух лет совместной жизни, наш брак с Пэм распался. Наверное, мы поразному смотрим на то, что произошло, но некоторые вещи нельзя отрицать. Я мало бывал дома, когда росли наши дочери Эрика и Лорен. И даже в семье был настолько поглощен работой, что жена чувствовала себя матерью-одиночкой. Она вела хозяйство, оплачивала счета, водила девочек в школу, встречалась с учителями, следила, чтобы дочери аккуратно выполняли домашние задания, и при этом не забывала о собственной педагогической карьере. Когда в январе 1987 года родился наш сын Джед, со мной уже работало несколько сотрудников и я не проводил столько времени в разъездах. Но не могу не признать: трех своих милых, очаровательных детей я узнал как следует только перед самым уходом из Бюро. Потратив столько времени на убитых малышей, я оторвал его от своих живых. Сколько раз Пэм обращалась ко мне с мелкими детскими невзгодами — то с царапиной, то с порезом, когда девочки падали с велосипеда. А в ответ я, измотанный от нервных перегрузок, набрасывался на жену и, описывая изувеченных малышей, кричал, что она ничего не понимает и что все эти падения с велосипеда вполне естественны и о них нечего беспокоиться.

Нельзя приучить себя к ужасу, но следует воспитывать иммунитет к вещам не столь безысходным. Однажды я обедал с детьми, а Пэм открывала пакет на кухне. Нож сорвался, и жена серьёзно порезалась. Она вскрикнула, и мы бросились к ней. Но поняв, что ее жизни и руке ничего не грозит, я стал присматриваться к струйкам крови и сравнивать образуемый ими хитрый рисунок с тем, что видел на месте преступления. И тут же попытался пошутить и рассеять напряжение. Показал детям и Пэм, что, когда она двигала рукой, рисунок получался совершенно иным, и объяснил, что так мы узнаем, как вели себя преступник и жертва. Но сомневаюсь, что они это приняли так же легко, как и я. Невольно приходится вырабатывать механизм защиты против того, что видишь на работе, но так легко докатиться до состояния, когда становишься бездушным, холодным сукиным сыном. Если семья в порядке и брак незыблем, можно многое снести на службе. Но если в доме нелады, каждая неурядица многократно усиливается и начинает действовать на нервы, словно побудитель на людей, за которыми мы охотимся.

У меня и Пэм были разные друзья. В её кругу я не мог говорить о том, что интересовало меня, и поэтому вынужден был обзавестись своим. А когда бывал с ней в гостях, поражался тому, какие обыденные и скучные вещи обсуждают люди. Как бы цинично это ни звучало, если каждодневно приходится проникать в мысли убийц, тебя уже не способны взволновать разговоры о том, в какой цвет сосед покрасил забор или куда он выставляет мусорный бачок.

Я доволен, что после периода обоюдного эмоционального отталкивания, мы с Пэм остались добрыми друзьями. Дети живут со мной (Эрика учится в колледже), но мы проводим много времени вместе и наравне исполняем свой родительский долг. Хорошо, что Джед и Лорен еще не выросли и я могу порадоваться, наблюдая за тем, как они взрослеют. С начала 80-х годов, когда я представлял собой весь штат ФБР по разработке психологического портрета — тогда только Рой Хэйзелвуд и Билл Хэгмейер помогали мне, насколько позволяло время, — подразделение выросло и насчитывает более десяти человек. Этого все равно недостаточно на то количество дел, которое нам предлагают, но оптимально для того, чтобы сохранить между собою человеческий контакт и общаться с местными отделениями, которые стали критерием нашего modus operandi.

Многие из обращавшихся к нам начальников местных отделений полиции встречались с нами в аудиториях Национальной академии. Шериф Джим Меттс просил помочь разыскать убийцу Шари Смит и Дебры Хелмик, а капитан Линде Джонсон — убийцу проституток в Рочестере, потому что оба являлись выпускниками Академии ФБР. В середине 80-х годов Научное бихевиористическое подразделение разделилось на Учебный и научный отдел иструктуру, в которой я работал в качестве руководителя программы психологического портрета — Исследовательское подразделение поддержки. Кроме моей группы в нём было два других ключевых отдела — Компьютерный банк данных и оценки тяжких преступлений, который Джим Райт получил от Боба Ресслера, и технические службы. Роджер Депью был начальником Учебного и научного отдела, Алан Бургесс — Исследовательского подразделения поддержки. Хотя моя работа была и тяжелой, и требующей полной отдачи сил, я сумел сделать устраивающую меня карьеру и притом избежал ступени, на которую обречены почти все, кто хочет продвинуться, — административных должностей. Но в 1990 году все изменилось. Шло заседание подразделения, когда Бургесс объявил, что оставляет руководство подразделением. Чуть позже новый помощник директора Дэйв Коль, мой прежний начальник в Милуоки и соратник по спецгруппе, вызвал меня к себе в кабинет и спросил о моих планах.