Лоуренс Гоуф: Аквариум с золотыми рыбками

Симпсон облегченно перевел дух.

— То есть еще до того, как я здесь появился, так?

— Да, еще до того.

— Так-так… а как он выглядел, тот парень, ты запомнил?

— Ну да, конечно… фигура — как у борца тяжелого веса, в черной кожаной куртке и в бейсболке «Блю Джейс».

— «Экспоз», — поправила одна из пассажирок, коротко стриженная старушка лет семидесяти, в очках с линзами невероятной толщины.

— Ты часто смотришь бейсбол? — спросил Симпсон у Стоддарда.

— Да так, время от времени.

— А я не пропускаю ни одной игры, — заявила старушка. — И спортивную прессу постоянно читаю.

«Бейсболка „Экспоз“», — записал Симпсон в свой блокнот.

— Ладно, значит, крепыш в черной кожаной куртке и бейсболке. Еще что?

— У него были длинные светлые волосы, — сказала старушка.

— До плеч, — добавил Стоддард.

— И голубые глаза, — произнес мужчина с заднего сиденья, молодой китаец с серьгой в ухе.

— Нет, зеленые, — поправил Стоддард.

— Голубые, — возразил китаец.

— Могу поклясться, что голубые, — вмешался еще один пассажир, чудаковатый старичок, который вполне мог оказаться мужем стриженой старушки. — Да, да, ярко-голубые, как у моей внучки.

Симпсон задумался. Ручка его застыла в дюйме от блокнота. Он, конечно, не несет ответственности за исчезновение этого болельщика «Экспоз». Но Эрл прекрасно знал: едва лишь сыщик-коротышка обнаружит, что одного пассажира недостает, ему обязательно захочется пнуть кого-то в зад. И Эрл Симпсон догадывался, кем может оказаться этот кто-то.

Напротив заброшенной бензоколонки стояла полицейская машина. Проходя сквозь лучи фар, Франклин показал сидевшему за рулем копу полицейский значок.

— Он знает, кто мы, — сказал Аткинсон.

— Ну и что же, главное — вежливость.

— Это точно.

Они пошли по узкому, выщербленному тротуару вдоль задней стены гаража. Франклин заметил в обоих концах переулка полицейские машины, перекрывавшие движение. Луч фонаря высветил место, где еще недавно стоял автомобиль. Правда, следы шин уже начали размываться под непрерывным дождем.

— Надо это чем-нибудь прикрыть. Брезентом или, может, листом фанеры…

Аткинсон молча кивнул, выражая согласие. Задняя дверь гаража была распахнута. Аткинсон повертел в руках сломанный замок.

— Ну вот… Кроме убийства, у нас еще и проникновение со взломом…

Он сложил позаимствованный у покойной Элис зонтик и переступил порог. Они шли за лучом фонарика, пересекая залитое машинным маслом бетонное пространство, и достигли наконец помещения, выходившего окнами на улицу. Франклин посветил на пол, заваленный грудами мусора. Аткинсон осторожно пробрался между фанерными щитами — к тусклому треугольнику света.

Кабинет инспектора Гомера Бредли находился на Мэйн, 312, на третьем этаже. В комнате стояли огромный письменный стол вишневого дерева, кожаное кресло, два деревянных стула и два несгораемых шкафа с выдвижными ящиками. Единственное окно смотрело на север.

Впервые оказавшись в этом кабинете, Бредли почувствовал себя крайне неуютно. Но за пять проведенных здесь лет все же освоился. Бредли и сам не понимал, как и когда это произошло, но угрюмая кирпичная стена, которую он ежедневно видел из окна, превратилась для него едва ли не в произведение искусства, знакомое ему во всех деталях. Случайный посетитель заставал его, как правило, стоящим у окна и изучающим эту удивительную стену.

Но теперь со стеной было покончено. Меньше чем за неделю она превратилась в груду мусора. Глотнув кофе из чашечки, Бредли поставил ее на подоконник. Засунул руки в карманы, посмотрел на мрачное пространство гавани. Черная гладь воды, сизые горы вдали, низко нависшие свинцовые тучи…

Он неохотно отошел от окна и уселся за стол, на котором была разбросана дюжина цветных фотографий — сквозь стекла очков на него равнодушно взирала Элис Палм. Он собрал фотографии и отложил в сторону. Затем взглянул на Джека Уиллоуса.

Выражение глаз Джека напоминало ему Элис Палм — скучающий взгляд пассажира, томящегося на автобусной остановке. Уиллоус стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки. За те пять минут, которые Бредли заставил его провести в ожидании, он не проронил ни слова.

Раздался тихий стук, дверь тут же отворилась, и в кабинет уверенно вошла молодая женщина. Бредли никогда не видел ее прежде, но сразу же узнал: ее досье валялось у него уже больше двух недель.

— Паркер?

Клер Паркер кивнула, затворила дверь. Бредли указал рукой на стул.