Николай Леонов - Золотое притяжение

Каменное, без малейшего намека на выражение лицо Орлова не сулило ничего хорошего. Но Гуров, умевший неплохо разбираться в настроениях родного начальства, сразу понял, что в данном случае генерал не является главным инициатором претензии. Скорее всего, причина этого внепаланового «разноса» — очередной вопрос «сверху».

Еще в самом начале расследования ему недвусмысленно дали понять, что затягивать его не стоит. Обстоятельства дела очевидны, и дознание по нему — не больше чем пустая формальность. Она необходима лишь для того, чтобы соблюсти процедуру, предусмотренную законодательством.

И теперь, когда «контрольные сроки», по-видимому, прошли, а дело все еще не было закрыто, генералу Орлову, похоже, выразили недовольство.

— Результаты следующие, — набрав воздуху в грудь, заговорил Лев. — При осмотре могилы на Троекуровском кладбище, где обнаружен труп Дмитрия Рябова, было установлено, что труп этот лежит в положении, неестественном для человека, упавшего замертво с пулей в голове. В частности, человеку в бессознательном состоянии, как правило, не удается упасть на землю, держа руки строго по швам. Кроме этого, были обнаружены характерные следы на могильной насыпи, свидетельствующие о том, что тело затаскивали на нее волоком. Помимо этого, сравнительная экспертиза подписи на паспорте Дмитрия Рябова и росписей на документах, подтверждающих приобретение травматического пистолета, показала, что подписывали эти документы разные люди. Что же касается изолятора…

Но генералу, по-видимому, было достаточно и сказанного. Во все время этого «доклада» нервно крутивший в руках авторучку, он наконец в сердцах бросил ее на стол и воскликнул:

— Черт! Ты хоть понимаешь, что ты со мной сейчас делаешь, Лев? Ты понимаешь, какие люди контролируют это расследование? Ты понимаешь, что… Черт!

Волнение генерала было неподдельным. Гуров хорошо видел, что сообщенные им факты, доказывающие, что никакого самоубийства не было, для Орлова — действительно серьезная проблема.

— Экспертиза по почеркам пока неофициальная, — попытался он добавить ложку меда в эту бочку дегтя. — Я просто Сергеева попросил, и он…

— Да какая разница?! Официальная, неофициальная. Ты понимаешь, что у меня после этого твоего рассказа вариантов только два? Либо на должностное преступление пойти и дело об убийстве под самоубийство «зачистить», либо делу дать ход, а самому вещички забирать из этого кабинета и идти работу искать. Понимаешь ты это? И вообще сядь уже, не маячь перед глазами!

— Но неужели так все… — начал было Гуров.

— Да уж, вот так прямо и все! — вновь переходя на повышенные тона, оборвал его Орлов. — Безо всяких там «неужели». Черт… Ладно. Слушай сюда. Сроку тебе три… нет, два. Два дня. Через два дня либо называешь мне обвиняемых и представляешь неопровержимые доказательства, либо закрываешь это дело, к чертовой матери, и ни о каких почерковедческих экспертизах даже не заикаешься. Задание ясно?

— Ясно.

— Исполняй!

Из кабинета начальника Гуров вышел взмокшим, как после хорошей бани. Не говоря уже о том, что сам по себе разговор оказался достаточно впечатляющим, выведенное в итоге генералом резюме ставило полковника в положение почти безвыходное.

Сложнейшее, тщательно продуманное и безупречно исполненное профессионалами убийство, по которому на данный момент Гурову даже не был толком понятен мотив, предстояло раскрыть за ближайшие сорок восемь часов. И не просто раскрыть, а представить пред лицо генерала конкретных обвиняемых «с неопровержимыми доказательствами».

«Кто же это там давит, такой всесильный и влиятельный, что даже Орлов боится потерять свое место? — думал он, медленно проходя знакомыми коридорами родной конторы. — Если этот человек так кровно заинтересован в скорейшем закрытии дела, то не он ли и есть тот самый заказчик? Хотя уточнять это у генерала, пожалуй, не стоит. Попробуем справиться своими силами».

Владелец «Мишени» был одним из реальных свидетелей, его подтверждение того факта, что в действительности пистолет был продан вовсе не Рябову, могло сразу вывести дело на финишную прямую. Но при этом Лев понимал, что такого подтверждения ему не получить никогда.

«Скорее предпочтет за незаконный сбыт сесть, дурак старый, — в досаде думал Гуров. — Но если не он, тогда кто? Каретников? Устроить ему очную ставку с Красновым? Не факт, что поможет. К тому же, даже если он и согласится говорить, скорее всего, сможет рассказать лишь про то, как состоялся заказ Прыгунова, а к теме Рябова это практически ничего не добавит. Кто будет посвящать во все закулисные тонкости такого человека, как Витя Карета? Он — обычная «шестерка», просто не сможет вывести на более высокие сферы, даже если и захочет. Нет, путь через СИЗО, пожалуй, не особенно перспективный. Для начала нужно прощупать более цивильные места. Во-первых, навестить этот «Арсенал». Посмотреть, что он собой представляет, какой контингент там бывает. Кроме того, еще и фирма, где работал Прыгунов. Как там, Коля говорил, она называется? Кажется, «Авиаград»? Ее тоже прояснить не помешает. Если именно здесь сходились деловые интересы Рябова и его будущего зятя, вполне возможно, что удастся отыскать какую-нибудь интересную зацепку именно на этом интересном предприятии».