Николай Леонов - Золотое притяжение

И вдруг она узнает, что одного из этих сослуживцев или коллег добрый папа, спокойно и без смущения, поручает кому-то «убрать». Поневоле заволнуешься. И в этом случае становятся вполне понятными слова «как он мог?», которые в разговоре припомнила Светлана, а также то, что новость оказалась для Ольги роковой и невыносимой. Наверняка совсем не таким сложился в ее душе образ отца, добросовестного работника и примерного семьянина, не пожелавшего искать замену безвременно почившей супруге.

Выходило, что у примерного и образцово-показательного чиновника военного министерства были какие-то подозрительные «темные делишки». Вполне возможно, что именно из-за них он оказался с простреленной головой на кладбище. И возможно также, что они вовсе не связаны с его профессиональной деятельностью, как раньше предположил Гуров. Ведь неизвестно, чему он посвящал свой досуг и что за неофициальные беседы проходили в этом загадочном «Арсенале». С кем он общался и что за связи были у него там.

Выяснить это было необходимо в самое ближайшее время.

В свете новых данных сам по себе заказ Рябова уже не выглядел чем-то из ряда вон выходящим. Если сам он занимался такими делами, вполне естественно, что подобную «меру» могли применить и в ответ. Заказал он, заказали его. Но на главные вопросы — кто и за что — ответа еще не было. Мотив и исполнитель так и оставались тайной за семью печатями. «Если у Рябова была какая-то дополнительная «левая» деятельность, не связанная с работой, выйти на нее, скорее всего, можно будет через этот самый «Арсенал», — рассуждал Гуров. — Выяснить, что это за клуб, поговорить с теми, кто там работает. Поискать неофициальные источники, близкие к теме. Так или иначе, что-нибудь да всплывет. И тогда будет видно, насколько это связано с его работой. Что же касается мотивов, которые с этой работой могут быть связаны просто по определению, нужно продолжать копать в направлении этого Игорька. За что его привлекли? Смухлевал что-то с сертификатами? Недодал откат? Или что-то еще? Надо узнать и посмотреть, с какой стороны это может быть «привязано» к его контактам с Рябовым. Нужно поговорить с Жилятиным».

Николай Жилятин в Главке слыл человеком «лояльным». Проводя расследование по очередному делу, он не стремился восстановить мировую справедливость и в отличие от того же Гурова, если замечал какие-то мелкие нестыковки, не придавал этому факту особого значения. Мелочь, она и есть мелочь.

Поэтому, если в очередном возбужденном деле начальство провидело некие «острые углы», которые из дипломатических соображений необходимо было «обойти», такое дело частенько попадало к Жилятину.

Узнав от Зимина, что дело по убийству в СИЗО находится в разработке именно у него, Гуров сразу понял, что это — одно из тех самых «дипломатических» заданий, где не столько важно найти преступника, сколько продемонстрировать неусыпную деятельность и «сохранить лицо».

Действительно, факт убийства в местах лишения свободы, где, по идее, должен иметь место строгий надзор и ни одно действие заключенного не должно оставаться незамеченным, — это факт весьма неоднозначный. Особенно если убийц долго не удается найти. А судя по тому, что с момента смерти Ольги Рябовой прошел уже целый месяц, а значит, жених ее был убит еще раньше, убийц в данном случае не удавалось найти долго.

Открыв дверь в кабинет Жилятина, Лев застал его сидящим за столом и что-то сосредоточенно пишущим.

— Здорово, Коля! Все трудишься?

— Не то слово, — тяжко вздохнул тот, подавая руку. — Компьютерный век на дворе, а на писанину каждый раз чуть ли не полдня уходит. У тебя как успехи? Слышал, снова кого-то из «высших сфер» разрабатываешь?

— Вроде того. Век бы не знаться с ними, с этими «высшими сферами». Я к тебе как раз по этому вопросу.

— Ко мне? — удивился Жилятин. — С чего бы? У меня «небожителей» в разработке отродясь не бывало. Все больше «грязненькое» подсовывают.

— Не скромничай. Перепадают и тебе vip-персоны, я-то уж знаю. Но сейчас я как раз по поводу «грязненького». Убийство в СИЗО, где-то месяца полтора-два назад. Потерпевшего зовут Игорь. Фамилию не знаю. Надеюсь, ты сообщишь. Есть такое в твоем списке?

— Как не быть, — спокойно ответил Жилятин. — Второй месяц с этим делом маюсь, а все конца-края ему не видно. Мутное дельце. По всему — явное убийство, а сокамерники в один голос кричат, что самоубийство. Понятно, подставляться кому захочется. Но там три ножевых ранения. Для самоубийства как-то многовато.