Николай Леонов: Кошмар за счет отеля [сборник]

— Фотографии, где Преснов встречается с Ярцевым, а затем с Головой? — выдвинул предположение Станислав.

— Вполне подходит, только Камова это не защитило бы. Бомжи, вот в чем загадка. Камов должен был не умереть, а исчезнуть в неизвестном направлении и оставаться в таком состоянии вечно. Условие! Должно быть какое-то условие, при котором компромат всплывет лишь тогда, когда Камов будет официально признан покойником. Это может быть только завещание. Стас, по-моему, мы только что сорвали джек-пот!

— Я все равно не понял, в чем тут подвох, — признался Крячко.

— Да что тут непонятного? Камов не идиот, он подстраховался, и страховка его была покруче, чем у Ярцева. Он сказал Преснову, что передал некую информацию, доказывающую причастность префекта к убийству Ярцева, своему душеприказчику. Составил завещание, включив в него пункт, обязывающий того предать огласке информацию в случае его смерти. И все! Преснов уже не мог убить Камова. Не его вина, что Голова оказался хитрее. Он ведь его не убил. Он сделал из него человека-фантома, который будет жить вечно. И завещание никогда не будет оглашено. Надо отдать должное этому мерзавцу, котелок у него варит что надо.

— И что это дает нам?

— Полное признание Преснова. А я-то, дурак, столько лишних телодвижений, столько усилий впустую потратил, а ответ был так близко. Ну, теперь мы все исправим. И немедленно. Только бы Камов не блефовал. Только бы он на самом деле оставил улики против Преснова. А, плевать! Даже если их нет, блефовать будем мы, но префекта дожмем.

— Лева, ты меня пугаешь, — проговорил Крячко. — Ты сейчас похож на тех бедолаг, что в Кащенко за стальными дверями маются. Носишься по кабинету, несешь всякий бред и ни шиша не объясняешь.

— Ничего, Стас, скоро все встанет на свои места. Поехали к вдове, — срываясь с места, бросил Лев.

— К какой из вдов? — уточнил Станислав.

— К Ольге Камовой, к кому же еще.

Гуров вылетел в коридор и помчался к выходу, Крячко едва за ним поспевал. Запрыгнув в машину, он вставил ключ в замок зажигания и, как только Стас занял пассажирское сиденье, рванул с места, будто за ним черти гнались.

В палате у Ольги Камовой оказался посетитель. Алексей Гликберг сидел возле постели больной, нежно сжимал ее руку и нашептывал что-то ласковое. Глаза Ольги были закрыты, время от времени лицо кривилось от боли, с губ срывался слабый стон. Услышав голос Гурова, она несколько оживилась. Пока полковник выкладывал свои предположения, Ольга слушала, не перебивая, после чего подтвердила наличие у семьи Камовых душеприказчика. Она, как и Роман, составила завещание с изъявлением последней воли. В случае смерти одного из супругов оставшемуся не будет нужды принимать сложные решения. На встречу с нотариусом согласилась без вопросов, продиктовала адрес нотариальной конторы.

Чтобы не утомлять вдову, приезда нотариуса ждали в приемном покое. Пока утрясали юридические вопросы, оповещали немногочисленных родственников Романа, пока нотариус из Ликино-Дулево добирался в Москву, прошло больше трех часов. Наконец все формальности были соблюдены. Двоюродная тетка Романа, проживающая в Рязани, от личного присутствия при оглашении завещания отказалась, сославшись на плохое самочувствие. Двое ее детей тоже не горели желанием ехать в Подмосковье ради того, чтобы узнать, что в завещании брата их имен нет. Был еще дед по отцовской линии, но с ним Роман не общался, при жизни даже ни разу не встречался, и потому дед, даже не дослушав сообщение, бросил трубку. Вот почему так вышло, что в палате Ольги, помимо нотариуса, в момент оглашения последней воли покойного присутствовали только Гуров и Крячко. По просьбе вдовы Гликберг тоже остался, и нотариус приступил к выполнению своих обязанностей. Чтение стандартного текста закончили за пятнадцать минут, после чего очередь дошла до изменений, внесенных за неделю до исчезновения Камова.

— Данный пункт по воле покойного был внесен с соблюдением всех юридических нюансов. Если у кого-то из присутствующих имеются на этот счет сомнения…

— Послушайте, уважаемый, — перебил нотариуса Крячко. — Все мы знаем, ради чего здесь собрались, так что давайте опустим предисловие и перейдем к главному.

— Все согласны с предложением господина, э, полковника…

— Сделайте так, как он просит, — подала голос Ольга.

— Как вам будет угодно, — согласился нотариус. — Изменения завещания касаются некоего пакета, который Роман Камов передал мне на хранение. Главное условие, при котором позволено вскрыть и ознакомиться с содержимым пакета, — документально подтвержденная смерть волеизъявителя. Поскольку условие соблюдено, я передаю пакет вдове, дабы она могла ознакомиться с его содержимым первой.