Рут Ренделл - Поцелуй дочери канонира

В кружке подруг Сильвии из управления образования Вексфорд увидел Вердена с Дженни. Большой стакан в руке Вердена, несомненно, был наполнен яблочным соком — чтобы налить себе сразу полпинты скотча, Майку пришлось бы сначала сойти с ума. Итак, он нашел подходящего собеседника на большую часть вечера — и пробрался к Бердену сквозь толпу гостей.

— Шикарно выглядишь!

— Ты уже третий, кому вздумалось высказаться про мой вид. В этих вот точно словах. Я что, обычно такой неряха? Звезда подиума для «оксфамского» дефиле?

Берден в ответ поднял бровь и молча улыбнулся своей быстрой скупой полуулыбкой. Сам он был в угольно-черном кашемировом пуловере на белую водолазку, черной ветровке из мокрого шелка и джинсах от модного дизайнера и, видимо, рассчитывал произвести впечатление. Но, похоже, его не поняли. Во всяком случае, не Вексфорд.

— Раз уж у нас зашел такой разговор, — сказал Вексфорд, — в этом костюме ты выглядишь как этакий щеголеватый пастор — подобающий обитатель этого дома. Все дело в воротнике-стоечке.

— Да ладно, — ответил Берден раздраженно. — Ты это говоришь только потому, что я не выгляжу все время как парень, у которого на лбу написано «легавый». Бери свой стакан, пошли-ка. Тут народу как селедок в бочке.

Они прошли в комнату, которая могла служить былым хозяевам малой гостиной, кабинетом, комнатой для рукоделия или «будуаром». В углу булькал масляный обогреватель, который почти не давал тепла, зато наполнял комнату запахом.

— Посмотри на лед в моем стакане, — сказал Вексфорд. — Как игральные кости. Как их назвать? Кубики льда не скажешь, раз они такие округлые. Может, шарики льда?

— Никто не поймет, о чем речь. Лучше уж сказать «круглые кубики льда».

— Пожалуй, но здесь получается противоречие в терминологии, тогда уж…

Но Берден решительно перебил его.

— Пока ты был с этой дамочкой Гарленд, звонил Фриборн. Попал на меня. Сказал, что это просто цирк — содержать «комнату убийства» четыре недели после преступления — и заявил, что к концу недели нам нужно убраться из Танкред-Хауса.

— Да знаю. У меня с ним встреча на днях. Но кто это, интересно, называет ее «комнатой убийства»?

— Карен называет. И Гэрри — когда отвечают по телефону. Хуже того — я раз слышал, как Гэрри снял трубку и сказал: «Убойная слушает».

— Впрочем, неважно. Нам там больше делать нечего. Майк, я уже почти докопался. Пока больше ничего тебе не могу сказать, но мне осталось уяснить всего одну или две вещи. Не хватает только последнего звена…

Берден недоверчиво взглянул на Вексфорда:

— Ну а мне, прямо сказать, не хватает гораздо больше. Ты отдаешь себе отчет, что мы даже первого препятствия не преодолели — мы не знаем, как им удалось никем не замеченными скрыться с места преступления?

— Смотри. Дейзи позвонила в восемь двадцать две. С того момента, как те двое скрылись, прошло, по ее словам, пять-десять минут. Но ведь она не знает точно, и это, прямо скажем, довольно грубая оценка. Если все-таки прошло десять минут — а больше, думаю, не могло, они должны были выезжать в восемь двенадцать — на четыре минуты раньше Джоан Гарленд. Этой женщине я верю, Майк Как все помешанные на точности люди, она умеет определять время. Если она говорит, что уехала в восемь шестнадцать, значит, это и было в восемь шестнадцать.

— Но если те уезжали в восемь двенадцать, она должна была их видеть. В это время она как раз прохаживалась перед входом и пыталась заглянуть в окно столовой. Значит, Дейзи добралась до телефона скорее за пять минут, чем за десять, и они все же уехали позже. Скажем, в восемь семнадцать — восемь восемнадцать. В этом случае они ехали следом за Джоан Гарленд, и уместно предположить, что они ехали быстрее…

— Если они не поехали по короткой дороге.

— Тогда их заметил бы Габбитас. Пойми, Майк, если Габбитас как-то в этом замешан, в его интересах было бы сказать, что он видел преступников. Но он этого не говорит. А если он невиновен и говорит, что никого не встретил, значит, никого там и не было. Но давай вернемся к Джоан Гарленд. Подъехав к главным воротам, она должна была остановиться и выйти, чтобы их открыть, а выехав за ворота, снова остановиться, чтобы закрыть. Мыслимо ли, чтобы за всем этим ее не нагнала машина убийц, которая шла за ней по пятам?

— Можно поэкспериментировать.

— Я уже экспериментировал. Сегодня днем. Только у нас разрыв между выездом первой и второй машины был не две минуты, а три. Я ехал в первой, Барри во второй. Я держал скорость в тридцать-сорок миль в час, а Барри ехал с максимальной скоростью, которую позволяла дорога — сорок-пятьдесят, где-то и больше пятидесяти. Он нагнал меня, когда я во второй раз вышел из машины, чтобы закрыть ворота.