Рут Ренделл - Чада в лесу

— Ты сказала, что Матильда отвезла Джайлза на станцию, — сказал Вексфорд. — В Кингэм?

— Она отвезла его в Оксфорд.

— Из Оксфорда он собирался в Хитроу? Он должен был лететь внутренним рейсом?

Какое-то время она хранила полное молчание. А потом что есть сил закричала, разбудив мать:

— Я не знаю!

Было сыро, луна и звезды еще не показались на небе, и, хотя еще не пробило шесть, сгустилась тьма. Вексфорд и Бёрден стояли в желтом свете фонаря.

— Отца Скотта Холлоуэя зовут Питером, — сказал Вексфорд.

— Откуда ты знаешь?

— Не помню точно, откуда. Но знаю.

— Он не может быть тем Питером. Софи бы его узнала. Бога ради, он живет в соседнем доме.

— И все же пойдем навестим этих Холлоуэев, узнаем о них побольше.

Питер Холлоуэй, довольно высокий, дородный и круглолицый, соответствовал общепринятому образу любовника не больше, чем по прошествии нескольких лет будет соответствовать его сын. Удобно расположившись у камина, в котором потрескивали настоящие поленья, с чашкой какого-то горячего молочного напитка, стоящей рядом, с газетой на коленях, он выглядел очень естественно, как человек, находящийся в абсолютно родной среде обитания. Никакое другое занятие не подошло бы ему больше.

Тут же в комнате был Скотт со своими сестрами, они сидели за столом и играли в «Монополию». А когда еще и миссис Холлоуэй уселась в кресло рядом с маленьким столиком, на котором лежало бледно-голубое вязание, Вексфорду показалось, что он перенесся в рекламу сороковых годов — домашний уют, семейная идиллия.

Бёрден заговорил по существу.

— Вы были лично знакомы с Джоанной Трой, мистер Холлоуэй?

Тот немного привстал, вид у него был испуганный и настороженный.

— Я никогда с ней не встречался. Такими делами занимается моя жена.

— Какими делами? Образованием детей?

— Да, именно этим.

Вексфорд взглянул на мальчика. Игра в «Монополию» остановилась, видимо, по желанию Скотта, одна сестра держала в руке чашку с костями, другая просто сидела с недовольным лицом. Мальчик обернулся и посмотрел на отца.

Вексфорд резко произнес:

— В котором часу ты пошел к Дейдам, Скотт?

Хорошо, что полицейские не носят с собой оружия.

Иначе он пристрелил бы миссис Холлоуэй.

— Он же сказал вам, что не ходил туда. — Женщина схватилась за вязание, и ее пальцы быстро замелькали. — Сколько раз вам это повторять?

— Скотт? — проговорил Вексфорд.

Он почти копия своего отца. Хотя не такой толстый — пока. Такое же круглое лицо и маленькие глазки. Поросячьи — кажется, так называют такие глаза, припомнил Вексфорд.

— Я знаю, что ты туда ходил, Скотт.

Мальчик встал. Сейчас он стоял напротив Вексфорда. Наверное, в той школе, где он учился, учеников заставляли вскакивать при разговоре с учителем.

— Я к ним не входил.

— А что ты сделал?

— Я пошел к ним. Вечером. Было — время точно не помню — может, девять, а может, чуть раньше. — Он повернулся к матери. — Вы и Дейды смотрели телевизор. Я прошел по дорожке к их дому. Там горел свет, я знал, что они дома. И ее машина была там.

— Чья машина, Скотт?

— Мисс Трой, Джоанны.

— И ты передумал к ним идти, когда увидел ее машину? Почему? Она ведь была и твоей учительницей, разве не так?

Он не ответил, но густо покраснел. Яркий румянец залил все его лицо, оно сделалось цвета сырой говядины. Словно ребенок, которому вдвое меньше лет, он пробормотал:

— Потому что я ее ненавидел. И рад, что она умерла.

Но прежде чем брызнули скопившиеся в уголках его глаз слезы, он выбежал из комнаты.

— Она нашла другого.

Такими словами Вексфорда встретила Дора.

— Кто нашел, что нашел?

— Ох, прости, я неясно выразилась, да? Сильвия нашла другого. Она приводила его сюда на чашку кофе. Они собирались на — кажется, на политическое собрание. На лекцию. «Путь вперед к новым левым» или что-то вроде того.

Вексфорд застонал и тяжело опустился на диван.

— Полагаю, это высокий плотный красавец, который к тому же ужасный зануда, так? Или он тощий и грубоватый человек с торчащими зубами?

— Ни то ни другое. Он немного похож на Нила. Он очень спокойный. Я бы сказала, имеет обо всем свое собственное суждение. А, да, он преподает политику в Южном университете.

— Как его зовут?

— Джон Джексон.

— Да, это что-то новенькое. Он ведь не марксист? В наши дни невозможно быть марксистом. Только не в двадцать первом веке.

— Не знаю. Откуда мне знать.

— Интересно, что на это укажет Нил, — немного печально заметил Вексфорд. Он надеялся, что этот человек окажется приятным в общении и будет добр с детьми. Инспектор, как всегда, старался — хотя ему и не всегда удавалось — не волноваться из-за того, что он не в силах изменить. Он знал, дочери его любят, но они уже не придавали слишком большого значения его словам и поступкам. Они заявляли — а впрочем, такие разногласия знакомы каждой семье, — что родители их не понимают, но кто скажет, что это не так?