Алекс Норк - Скоро увидимся

Впрочем, насколько ей известно, ситуация в их городе не меняется — наркотрафик от одних и тех же колумбийских поставщиков.

Минут через сорок инспектор нарисовался снова.

— Сэр, сейчас по телефону она сказала, что в любое время.

— Миссис Ванлейн?

— Ну да.

— А про завещание узнал?

— Узнал. Кое-что родственникам, кое-что детям под проценты до полного совершеннолетия, а основное переходит вдове. Когда к ней поедем?

Капитан поймал себя на желании увидеть эту красивую женщину, желании, при данных обстоятельствах не очень уместном, и даже правильнее сказать — недостойном своим безразличием к чужой трагедии. Откуда такое лезет? Да еще на службе, где за его спиной государственный флаг…

Капитан повернул голову и скосил глаза за плечо.

Флаг был на месте.

Проследивший движение шефа инспектор не обнаружил в нем смысла, но позволил себе удивиться только бровями.

— Так когда, сэр?

Дункан тряхнул головой, отгоняя ненужное, затем посмотрел на часы.

— Скоро ланч. После него и поедем.

Этого темнокожего мальчишку Лиза пару раз уже видела.

И где-то тут их «директор» — мелкооптовый дилер, очень надо бы с ним познакомиться. Но мягко, как-нибудь между прочим — здесь осторожная публика.

— А я тебя знаю!

— Да?

Сумка на левом плече у нее в таких случаях не застегнута, рука легко скользит внутрь — у маленького пистолета свое удобное место.

— Ты в школе музыку преподаешь.

Она уже видит — с боков никого нет.

И сзади тоже.

Рука достает сигарету.

— Ребята говорили, ты классная.

— Иди в задницу, «кок» есть?

— У нас все есть.

Лиза, чиркнула зажигалкой и еще раз убедилась — вокруг спокойно и вряд ли они сейчас под чьим-нибудь наблюдением.

— Сам закуришь? У меня хорошие.

— Нет, спасибо. Отец год назад умер от рака легких. Страшное дело, как приходил к нему в клинику…

Парень мотнул головой и отвел глаза, погрустневшие от ожившей в них чужой боли.

Лиза, в бесцеремонно ко всему любопытном подростковом возрасте, как-то спросила священника: «А чем различаются человеческие души?» и услышала: «Тем, сколько могут вместить в себя сострадания».

— Будешь брать?

— Да, две дозы. Почем у тебя?

Парень выставил пальцы.

— Ты что, кактусы ел?

— За две, мэм, — обидчиво протянул тот.

За одну получилось бы очень дорого, но за две выходило значительно ниже стандартной цены.

Странно.

Надо еще раз обратить внимание капитана.

Тьма внутри у себя самой и движется в самой себе, она единственное событие, и нет никакого другого.

Тьму нельзя исчислять ни временем, ни пространством.

Сразу после ланча поехать не удалось, так как все время вклинивались разные мелочи.

Кончилось тем, что отправились к миссис Ванлейн уже в конце рабочего дня.

Лизе нравилась криминальная полиция — своего рода орден, не только служба, но и единство неравнодушных к дурному людей. Даже пришедшие только ради надежных заработков и социальных гарантий, даже такие скоро делаются принципиальней, подтягиваются и начинают любить общее дело. Потом оно становится их философией.

Плохо только, ее родители очень волнуются. Последний раз, покидая их после короткого отпуска, она глупо бросила: «ребята, если что, за меня голову оторвут». Увидела боль в глазах у обоих — «если что» им не надо. Хотела их успокоить, а вот ляпнула ерунду. Тем более, ее жизни ничего не угрожает. Или почти ничего.

Что родители волнуются — неприятно, а что капитан за нее беспокоится, приятно наоборот…

Когда машина въезжала в уже знакомые ворота, Дункан отметил на ручных часах половину шестого.

Он вспомнил еще про здешних детей, здесь вчера находившихся — с ними следовало деликатно разобраться, вдруг кто-то что-нибудь видел.

Капитан показал инспектору встать немного не доезжая — некрасиво, когда чужой автомобиль торчит прямо напротив входа.

— Ты не помнишь, как, согласно процессуальным нормам, допрашивают маленьких детей?

Его сотрудник пришел в замешательство.

— …патрон, помню только, что когда-то такой вопрос был на экзамене.

— Это я тоже помню.

Охранник на въезде, конечно, уже сообщил в дом об их прибытии, но пока что никто не вышел. Одна из дверных створ главного входа была открыта, на другой виднелся черный траурный бант.

Они прошли от автомобиля к входу и здесь, в открытом дверном пространстве, возникла темнокожая женщина, по одежде для хозяйственных целей — явно служанка, молодая, с очень приветливым лицом и исполненная здоровьем, направлявшим уже себя в избыточный вес.