Алекс Норк: Скоро увидимся

Но сначала Дункан вызвал лейтенанта из наркоотдела.

— Слушай, мне нужен полный анализ наркотиков из последних отборов.

— «Полный» — вы что имеете в виду, патрон?

— Не экспресс-анализ, а самый полный, до последних соплей.

— У нас, сэр, такой не делают, надо отправить в столицу штата, в Центральную лабораторию.

— Ну так, распорядись, чтобы срочно отправили.

— Можно, патрон, узнать — зачем? Полный анализ делали не то чтобы очень давно… — лейтенант поднял глаза, припоминая.

Дункан уже собрался набрать по компьютерной связи заявку для Интерпола и, торопясь, произнес:

— Давай об этом потом. Не сломаются, если сделают еще.

В заявке капитан подчеркнул порядок розыска — Мексика, Бразилия, затем все «чохом».

Нет, торопился доктор, это почти наверняка Мексика. Он немного подумал и убрал Бразилию.

К заявке прилагался файл с описью оборудования.

Как же они с Коннерсом не додумались, что доктор непременно продолжит эксперименты? Только и утешения, что не додумались — оба.

Людвиг… несколько агентов заберут его с явочной квартиры, привезут прямо сюда… он почти не волнуется за «уход», жалко только, если при этом не будет серьезного результата.

Секретарь сообщил, что его хочет видеть… Дункан переспросил, повторили: «Миссис Ванлейн».

Время еще было утреннее, шел только одиннадцатый час. С чем это она поспешила?

Ромми на этот раз появилась в деловом брючном костюме и на высоких каблуках, отчего вид имела даже какой-то официальный.

— Здравствуйте, прибегаете, значит, к штатной форме одежды.

Дружелюбная улыбка сразу изменила ее строгий облик.

— Это для японцев — прилетают сегодня. Жутко зарегламентированный народ.

— Слава богу, а то у вас был вид, с которым вручают правительственные ноты протеста. Ничего не случилось?

Гостья села в кресло, капитан тоже сел.

— Ну конечно, я не стала бы сваливаться вам на голову, если бы совсем ничего, — она вынула из сумочки пачку сигарет, которыми уже угощала Дункана, — протонизируйтесь, капитан. Вы ведь еще не бросили?

Он достал дорогую черную зажигалку.

— Нет, но надеюсь скоро ее вам обратно вручить.

— Буду рада. Не зажигалке, конечно, дайте, я лучше сама…

Она не прикурила, потому что полезла в сумочку — мобильный телефон принес какое-то сообщение. Ромми некоторое время разглядывала экран…

— Извините, что отвлеклась. Так вот, причиняю вам беспокойство по той причине, что гувернантка, которая у меня недавно работает, носит с собой оружие.

— Оружие?

— Да, вчера, когда мы с ней прощались, и она надевала куртку, под свитером очень четко обозначился пистолет.

— Вы не стали задавать вопросов?

— Нет, формально каждый имеет право получить разрешение и носить оружие…

— Ну, не каждый.

— Да, и меня удивило — зачем в такой дом, как наш?

— Продиктуйте мне фамилию и имя этой гувернантки.

Капитан, тщательно записав, поспешил успокоить:

— На проверку уйдут пустяки. Хотя скорее всего, человек носит оружие из боязни вечерних улиц — страх вынуждает людей.

— Я, в общем, тоже так подумала, девушка сама по себе очень славная… — она вдруг переменила тему: — Страх отвратительная вещь, капитан. Вам приходилось его испытывать?

— Да, пару раз, когда стрелял на «кто первый». Помню, как замирало время.

Она посмотрела на Дункана большими зрачками.

Но взглядом в себя.

— Замирало… да, уходило из мира… и там все были на равных…

«Там» прозвучало с небольшим ударением, странным, будто имелось в виду какое-то конкретное место.

Снова улыбка очень изменила лицо:

— Вы, несомненно, интересный человек, капитан. Хотелось бы еще поговорить, но… я на это надеюсь.

Лизе опять вспомнился этот парень, появившийся здесь с утра, Марта сказала потом — тот самый приходящий садовник, что ухаживал за цветочной клумбой. Потоптался, поводил непонимающим взором… Марта отдала ему под расчет конверт с деньгами, он с этим конвертом в руке так и пошел, будто продолжая не понимать, что случилось.

День подходит к концу, но домой ей нескоро — Ромми попросила задержаться на два часа, вечером у нее какой-то банкетный прием с приехавшими японцами.

Люди уже на явке, Дункан отправил их загодя.

Управление опустело наполовину, делать ему сейчас совсем нечего, и можно было бы сходить на ужин в кафе, но не хочется отлучаться из кабинета.

К девяти вечера Дункан все-таки ощутил некоторый голод, но ленивый какой-то, когда можно еще потерпеть.