Блейк Пирс - Прежде чем он согрешит

Когда они подъехали к дому, то увидели на улице и подъездной дорожке множество машин. Макензи решила, что это были прихожане церкви, приехавшие к преподобному в поисках утешения или, наоборот, чтобы утешить его самого.

Когда Макензи постучала в дверь скромного кирпичного дома, дверь открылась почти сразу. Судя по виду, женщина, встретившая их на пороге, недавно плакала. Она подозрительно смотрела на Макензи и Эллингтона, пока Макензи не показала ей удостоверение.

«Мы агенты Уайт и Эллингтон из ФБР, – сказала она. – Мы бы хотели поговорить с преподобным Левинсом, если он дома».

Женщина открыла дверь, и они вошли в дом, наполненный всхлипами и рыданиями. Откуда-то из глубины дома слышались тихие голоса молящихся.

«Сейчас я его позову, – сказала женщина. – Пожалуйста, подождите здесь».

Макензи смотрела, как женщина проходит вглубь дома и заворачивает в крошеную гостиную, на входе в которую стояли несколько человек. После некоторых перешёптываний к ним вышел высокий лысый мужчина. Как и женщина, открывшая дверь, он тоже недавно плакал.

«Чем я могу вам помочь, агенты»? – сказал Левинс.

«Я знаю, что это напряжённый и печальный момент, – сказала Макензи, – но мы бы хотели узнать больше о преподобном Таттле. Чем скорее у нас появятся зацепки, тем быстрее мы поймает того, кто это сделал».

«Вы считаете, его смерть связана со смертью бедного священника в начале недели?» – спросил Левинс.

«Пока мы не можем говорить наверняка, – ответила Макензи, хотя совершенно точно знала, что две смерти связаны. – Именно поэтому мы надеялись поговорить с вами».

«Конечно, – сказал Левинс. – Давайте поговорим на крыльце. Я не хочу мешать молитве».

Он вывел их на улицу и присел на бетонную ступеньку. «Я должен сказать, что даже не знаю, что вы сможете узнать о Неде, – добавил он. – Он был активным христианином. Кроме некоторых проблем с семьёй не думаю, что он конфликтовал с кем-то настолько, чтобы заиметь врагов».

«Дружил ли он с кем-либо из прихожан, в чей честности и моральных принципах вы можете усомниться?» – спросил Эллингтон.

«С Недом Таттлом все дружили, – смахивая слёзы, ответил Левинс. – Он был почти святой. Он регулярно возвращал почти четверть своей зарплаты церкви. Он всё время проводил в центре города, помогая с раздачей еды и одежды нуждающимся. Он стриг газоны старикам, ремонтировал окна, три года подряд ездил миссионером в Кению, чтобы помогать врачам».

«Может, у него было мутное прошлое?» – спросила Макензи.

«Нет. Я говорю это совершенно уверенно, потому что хорошо знаю о его прошлом. Мы вместе через многое прошли. И я могу вас заверить, что ни один из грехов прошлого не мог послужить причиной того, что с ним сделали прошлой ночью».

«А что вы можете сказать о прихожанах? – спросила Макензи. – Есть ли среди них те, кого преподобный Таттл мог обидеть словом или делом?»

Левинс думал не больше секунды, а потом отрицательно замотал головой: «Нет. Если такое и случалось, то Нед мне об этом не рассказывал, и я ничего не знаю. Но опять-таки… Повторюсь, что уверен в том, что у него не было врагов».

«Вы не знаете, был ли…», – начал Эллингтон.

Левинс поднял руку, словно отмахиваясь от его слов. «Мне очень жаль, – сказал он, – но я скорблю по погибшему другу, и в доме меня ждут скорбящие прихожане. В другой день я с радостью отвечу на все ваши вопросы, но сейчас я должен вернуться к Богу и своей общине».

«Конечно, – сказала Макензи. – Я понимаю и искренне соболезную вашей утрате».

Левинс выдавил из себя улыбку и поднялся на ноги. По лицу бежали слёзы. «Я говорил искренне, – прошептал он, изо всех стараясь не разрыдаться перед ними. – Дайте мне день-два, чтобы прийти в себя. Дайте знать, если у вас ещё будут вопросы. Я хочу помочь придать суду того, кто это сделал».

После этих слов он вернулся в дом. Макензи и Эллингтон направились к машине. Солнце сияло в небе. Сложно было поверить, что сейчас было всего 8:11 утра.

«Что дальше? – спросила Макензи. – Есть идеи?»

«Что ж… Я проснулся почти четыре часа назад, но ещё не пил кофе. Давай начнём с него».

Двадцать минут спустя Макензи и Эллингтон сидели напротив друг руга в небольшой кофейне. Они пили кофе и просматривали материалы дела по убийству отца Костаса, которые взяли из кабинета Макграта; и электронную копию дела преподобного Таттла, которую переслали Макензи на почту. Она читала документы с телефона.

Кроме фотографий изучать было в принципе нечего. Даже в случае отца Костаса, к делу которого прилагались хоть какие-то отчёты, они не давали почти никакой информации. Причиной смерти послужило либо колотое ранение лёгкого, либо глубокий надрез в области шеи, который прошёл так глубоко, что оголил позвонок и спиной мозг.