Джон Кризи: Странный уик-энд инспектора Веста

— Это неплохая идея.

Сказано, сделано. На следующее утро Роз стала секретаршей своего отца, чем очень обрадовала его.

С той поры она не переставала наблюдать за ним и старалась помогать ему во всем. Она видела, что он мало спал, несмотря на многочисленные снотворные порошки, прописанные ему доктором Арнольдом.

Дрожание его рук, нервные судороги лица, однако, не прекратились. А у него было все, чтобы быть счастливым: прекрасное положение — без беспокойства за завтрашний день, что было очень важным для здешних мест; жена, на которой он женился по любви и которая никогда не обманывала его; дочь, которую он обожал и которая радовала его; прекрасный дом, немного в стороне от Корби: в двух шагах от моря, расположенный между холмов с превосходным видом; ни малейшей заботы о деньгах.

Возвращаясь домой, Роз продолжала задавать себе вопросы о заботах отца.

Ее мать тоже была в тревоге.

— Как прошел день?

— Насколько мог хорошо, учитывая ситуацию. Отец казался не слишком нервным. Не более, чем обычно. Конечно, я знаю, что он не перестает думать о преступлении. К тому же там была полиция, которая не дала бы возможности забыть об этом. Было уже достаточно тревожно, когда суперинтендант Тентенден был один в этом деле, но теперь, когда там находится инспектор из Скотланд-Ярда, это совершенно ужасно, тем более, что не знаю по какой причине, но папа страшно боится…

— Боится, он? Ты воображаешь себе, Бог знает что, дочь моя. Отчего ему бояться детектива?

— Я бы дорого дала, чтобы знать. Но я слишком хорошо знаю папу, чтобы не понимать этого. Он боится этого мистера Веста, тогда как смерть бедного Иенсена оставила его равнодушным. Может быть, он просто очень мало знал его?

— Но достаточно для того, чтобы поручить ему эту должность, несмотря на его увечье.

Миссис Ричардсон казалась крайне утомленной. Ей было за сорок и она, казалось, все еще не опомнилась от удивления, что вышла замуж за Сиднея Ричардсона.

Правда, это произошло не без препятствий. Дочь ремесленника из Корби, она была секретаршей у деда Сиднея Ричардсона. Когда Сидней решил жениться на ней, вся семья была против. Ему даже угрожали, что лишат его наследства, чтобы только помешать такому мезальянсу!

Он долго держался один против всех и, наконец, глава семьи Ричардсонов — этот ужасный дед — кончил тем, что признал свою новую внучку. Но несмотря на это, она всегда оставалась не совсем своей в семье и полностью была под властью мужа.

— Мне нужно убедить его заговорить, он должен, обязательно должен поделиться со мной своими горестями.

Но она совершенно не была уверена в успехе.

— Я тебя умоляю, мамочка, попробуй поговорить с ним, когда он вернется домой. Чтобы вам было спокойнее говорить обоим, я пойду и проведу вечер у Люси. Но только не сдавайся сразу.

Выходя из фабрики, Вест и Тентенден видели, как отъезжала Роз на своей маленькой красной машине. Она так рванула с места, что суперинтендант не смог сдержать своего недовольства.

— Мне приходится ее часто урезонивать. Хотя она и Роз Ричардсон, но, как и все, должна соблюдать дорожные правила.

Увидев легкую улыбку на губах своего коллеги, он добавил почти против своей воли:

— Да, я знаю, о чем вы думаете. Мы живем здесь, как в средние века.

— Признаюсь, это несколько неожиданно.

— Что вы хотите? В течение нескольких поколений фабрика единственное оставшееся от прошлого, и совершенно понятно, что семью, которой принадлежит это дело, стали рассматривать, как неких сюзеренов.

Он вздохнул.

— Да, так же, как и Ки. Фактически Ланселот Ки — главный акционер типографии. Он немного старше Ричардсона и вложил в дело более миллиона фунтов стерлингов. Это дядя Сиднея — настоящий хозяин всего.

— Значит, Ричардсон и Ки могут мчаться по дорогам, сломя голову по этой местности, и никто не имеет права сделать им замечание. Я просто боюсь спросить, что же произойдет, если случится серьезное дорожное происшествие?

— Я понимаю, как вы воспринимаете все это, Красавчик? Но маленькая Роз так мила. До сих пор с ней не случалось, к счастью, ничего неожиданного, хотя она и привыкла ездить слишком быстро. А когда кто-нибудь из полиции видит это, ей просто делают замечание.

— Мне очень хочется поступить, как она, чтобы посмотреть, что же получится? Как вы думаете, имею ли я тоже право на отеческую улыбку местного дежурного полицейского?

Тентенден рассеялся.