Алексей Макеев: Капитан пиратского брига

– Диктуй номер, сучонка. И помни, если что – легко умереть не надейся.

Виктория выполнила их требования. Она была на высоте. Истерии в голосе ровно столько, сколько нужно. Но… Загадочна женская душа! Услышав в трубке его растерянное: "Кьюша…", она ясно поняла, что, предав его сейчас, вызвав под пули, на смерть, сама тоже жить не сможет. И тогда она заорала в трубку мобильника что было сил:

– Витька! Не езжай сюда! Тебя хотят уби…

Тяжелый удар по голове сбросил ее на пол вместе с креслом, к которому она была привязана.

Мужская душа ничуть не менее загадочна, чем женская. Ведь именно этот крик Виктории, этот ее срыв заставил Виктора Баранова бросить все и очертя голову рвануться на помощь. Пока Вика вела навязанную ей роль, он понимал – это ловушка! Но вот она закричала, затем крик оборвался… В голову Баранова ударила жаркая волна. Нет! Этого он не позволит никому! Терять столь немногое дорогое ему на этой земле? Да кровью падлы умоются! Прямо сейчас! Как эти жалкие скорченные твари, которых вот, на его глазах, метелят ногами его же славные ребятки. Но тварей бьют всего лишь за недоделанный, придурочный какой-то наезд, за десять раз забытый Виктором кожзаводик! А здесь… Здесь он будет убивать!

Уже трясясь по колдобинам в верном "Понтиаке" с не менее верным Вовиком за рулем, Баранов вспомнил, что московские сыщики появиться так и не соизволили. Он даже поразился, насколько мало это его сейчас затронуло. Что ж! Значит, в другой раз… Следом за "Понтиаком", натужно подревывая мотором, катила вишневая "девятка". А вот микроавтобус так и остался во дворе кожзавода. Количество крепких ребятишек, с которыми Баранов стартовал на Княжеской, уменьшилось почти вдвое. Минус одна машина. Неплохим стратегом оказался Мордва, следует признать… Барановские машины быстро приближались к развилке.

А со стороны города к той же развилке приближался черный, битый-перебитый жизнью "Мерседес" с двумя сыщиками. Но подъехать к злополучной развилке он должен был минуты на полторы-две позже барановского "кортежа".

…Автоматной очереди, превратившей шины "девятки" в лохмотья, Виктор не услышал. Услышал он лишь изумленное Вовикино "ой!", а повернувшись, лишь заметил в заднее стекло "Понтиака", частично заслоненное от него головами двоих "быков", что следовавшая за ним машина с четырьмя охранниками лежит на боку в кювете, а к ней бегут люди в пятнистой камуфляжке. Повернув голову направо, он увидел выползающий из балочки черный джип и догадался: засада!

Догадался и Вовик, резко нажавший педаль газа. Главное – прорваться, а дальше видно будет…

Не тут-то было! Еще одна "девятка", но уже сиреневая, выскочила из кустов лесополосы и ударила "Понтиак" точно вбок, в середину салона. Сила удара была такова, что сидящий на заднем сиденье справа охранник погиб сразу же. Второй оказался оглушен и через несколько секунд, постанывая, начал выкарабкиваться из-под трупа своего напарника, еще не понимая, что это – труп и что вообще произошло. "Понтиак" не перевернулся, но, нелепо подпрыгнув всеми четырьмя колесами, рухнул в неглубокий кювет с левой стороны проселка. Мотор машины заглох. Обезумевший Вовик с разбитым лицом яростно дергал заклинившую ручку водительской дверцы.

К чести Баранова следует отметить, что только он один из пассажиров "Понтиака" остался боеспособен. Ему в чем-то повезло: правая передняя дверь открылась сразу же. Виктор выкатился из покалеченной машины в раскисшую дорожную грязь. К нему бежали. Четверо. То, что это враги, Баранов понял сразу.

Жутко оскалив зубы, матерясь почему-то шепотом, он перекатился на живот, одновременно вытаскивая из кармана куртки пистолет. Передернул затвор, дрожащей рукой вскинул "ТТ" и потянул спуск. Раз. Второй. Третий.

Бежавший рядом с Мордвой Шкалик вдруг споткнулся, изумленно икнул и медленно свалился на землю.

– У-убил он меня, – только и успел перед смертью проговорить один из организаторов "охоты".

По плечу Виктора вдруг словно сильно ударили дубинкой. Он выронил пистолет, на несколько секунд все окружающее как будто ухнуло куда-то. Когда он очнулся, его уже волокли к той самой сиреневой "девятке".

– Лев, богом клянусь, это не инсценировка! – Голос Крячко выдавал два очень разных чувства, охватившие Станислава: обеспокоенность и охотничий азарт. – Там натуральное мочилово!

– Вон "Понтиак" барановский. – Гуров длинно и витиевато выругался. – Самого его видишь? Вон к "девятке" потащили… Его нельзя упускать! "Джип" еще этот…