Алексей Макеев - Мелочи сыска

– Та-ак, ясно, – сказал Гуров. – Действительно очертить круг не получается. Ну, что выросло, то выросло. Попробуем задать вопрос по-другому – когда у вас дома появилась вся сумма, и кто знал об этом сроке конкретно?

– Собственно, половина денег у меня собрана давно, – сказал Белинков. – Дня три назад я получил гонорар за свой последний фильм. Ну и вот…

Гуров посмотрел на Крячко и принялся размышлять вслух:

– Значит, если отбросить мысль, что ограбление было случайностью – а мне почему-то решительно не верится в случайность, – следует предположить, что преступникам было известно о том, что вы еще не собрали полную сумму. Учитывая вашу открытую натуру, нетрудно себе представить, что вы щедро делились информацией с каждым встречным. Но кто-то из этих людей был наводчиком. В принципе, он мог и не знать точно, получили вы последние деньги или нет, но я уверен, куча народу знала, какого числа вы вылетаете в Германию. Преступники просто сориентировались на день отъезда. Они поступили логично – пришли накануне. У вас уже была полная сумма, да и настроение у вас было чемоданное. Плюс вы должны были играть в спектакле. Преступники неплохо подгадали момент!

– Знаешь, Лева, я одного не пойму, – озабоченно заметил Крячко. – Почему они пошли таким опасным путем? Почему ограбление? Они же могли преспокойно дождаться, пока Владимир Александрович покинет квартиру, и вскрыть дверь!

– Значит, не могли, – жестко сказал Гуров. – И это любопытный момент. Можно предположить, что они не сильны во вскрытии дверей и сейфов. А что? Как сказал Владимир Александрович – интеллигентные люди, не медвежатники какие-нибудь… Предпочитают, чтобы замки отпирал хозяин. Та же самая картина, между прочим, и во всех прочих случаях, о которых я тебе говорил.

– Но тогда они должны были где-то дожидаться, пока хозяин квартиры откроет дверь, – заметил Крячко. – Пусть хоть десять минут, но должны были! Не за тридцать же секунд до выхода они появились! Ведь еще в дом нужно было как-то проникнуть… Подозрительные люди в схожей черной одежде, околачивающиеся без дела в подъезде, – обязательно бы кто-нибудь насторожился. А между тем никто никого не видел.

– Обрати внимание на следующий факт, – возразил Гуров. – На лестничной клетке всего две квартиры. Хозяин одной отсутствует. Пятый этаж. Сейчас мало кто пользуется лестницей – в основном все предпочитают лифт. Так что преступники не очень-то и рисковали…

– Но все-таки рисковали же! – не сдавался Крячко. – Не кажется ли тебе, что у них был здесь сообщник, который прятал их до поры до времени?

Гуров недоверчиво покачал головой.

– Такой сообщник очень бы сильно рисковал, – сказал он. – Очень. Ведь если бы кто-то заметил у него посторонних людей в день ограбления, для него это было бы равносильно полному краху. Но вообще-то мысль интересная. Когда я читал показания свидетелей, то обратил внимание, что в момент ограбления из жильцов этого подъезда были дома всего пятеро, не считая маленьких детей. При такой малочисленности один из этих людей мог и рискнуть, верно? Нужно будет еще раз побеседовать с вашими соседями.

Гуров заметил, как изменился в лице Белинков, и поторопился добавить:

– Вы очень впечатлительны, Владимир Александрович! Не спешите записывать в преступники своих соседей! Мы с коллегой просто озвучили рабочую гипотезу – совсем некстати, между прочим. Обычно мы себе этого не позволяем. И скорее всего она не имеет под собой никакой почвы. Следить за вами с другого этажа все-таки неудобно и опасно – в любой момент могут обратить внимание. А на вашей площадке никого нет, кто мог бы укрыть преступников, поэтому…

Он вдруг заметил по глазам Белинкова, что тот колеблется, не решаясь что-то сказать. Гуров замолчал и вопросительно уставился на актера.

– Э-э… я, пожалуй, не совсем верно вас сначала информировал, – нерешительно пробормотал тот. – Мои соседи Гавриловы действительно в отъезде, но примерно раз в два дня сюда приходят дети – в основном дочь, – поливают цветы, следят, все ли в порядке… Не знаю, был ли кто из них вчера. Я никого не заметил, и ваши люди, кстати, звонили в квартиру Гаврилова – им никто не открыл… – Он неожиданно умолк, беспомощно уставившись в окно.

– Но вас что-то смущает, Владимир Александрович? – проницательно спросил Гуров.

Белинков обернулся и робко кивнул.

– Я никому об этом не говорил, – признался он. – Собственно, я и до сих пор не до конца уверен, не померещилось ли мне… Понимаете, когда я вспоминаю, как все было, мне все больше кажется, что в момент своего выхода я безотчетно услышал, как щелкнул замок квартиры напротив…