Алексей Макеев - Полковники из МУРа

Пригибаясь, они побежали вдвоем к машинам, но на середине дороги внезапно остановились. Около леса происходило что-то странное. Похоже, распаленная толпа не хотела отпускать Сомова. Слышались крики, призывающие "разобраться с ментами" и обвиняющие Сомова в предательстве. Он, надсаживаясь, пытался образумить разошедшихся "охотников". Лучи фонарей хаотически метались в ночной темноте.

Вдруг опять затрещали выстрелы. Гуров и Кудимов упали на асфальт, уверенные, что стреляют по ним. Однако выстрелы быстро смолкли, и наступила полная тишина, показавшаяся Гурову неестественной – словно всех людей у леса разом сдуло ветром. А потом из толпы кто-то завопил:

– Вы что сделали, суки? Вы Гаврилыча убили! А-а-а!..

Гуров с Кудимовым переглянулись, и Кудимов растерянно прошептал:

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Неужели правда?

Гуров не успел ответить – толпа "охотников" вдруг разом сорвалась с места и, как стадо бизонов, не разбирая дороги, слепо ринулась бежать прочь.

"Охотники" молча взбегали на шоссе, рассаживались по машинам и хлопали дверцами. Все это было похоже на сцену из какого-то фильма ужасов.

– Упустим же, Лев Иванович! – в голос закричал Кудимов, когда Гуров потянул его с дороги.

Сверкающие "тачки" разворачивались на шоссе, рыча моторами и визжа шинами. Пылающие фары полосовали темноту вокруг. В лицо оперативникам ударил горячий смрад отработанного бензина.

– Лев Иванович! – умоляюще выкрикнул Кудимов и выстрелил вслед уносящемуся автомобилю – кажется, это был "Ауди".

Послышался взрыв лопнувшей камеры, визг тормозов, и "Ауди", едва не перевернувшись, вылетел на обочину. Под его багажником полыхнула короткая вспышка – водитель сгоряча уничтожил фальшивый номер. Почему-то из машины никто не вышел.

Гуров остановил рванувшегося было вперед Кудимова и поднял вверх палец.

– Не стоит карабкаться на сотый этаж, если можно сесть в лифт, – назидательно сказал он. – Послушай!

Кудимов поднял голову к небу. До него долетел слабый, но отчетливый рокот вертолетного мотора.

– Эти артисты столько здесь накуролесили, что теперь им никуда не деться, – сказал Гуров. – А нам с тобой надо в первую очередь Стаса отыскать. Если не отыщем, я этого ни тебе, ни себе не прощу.

Гуров осторожно заглянул в палату, увидел сверкающую белизной кровать и человека, лежащего на ней. Это был Стас, но Гуров не узнал его.

Лицо Крячко, изможденное и больное, почти сливалось с подушкой. Глаза были полузакрыты, и издали даже казалось, что Стас совсем не дышит. Гуров нахмурился, поправил сползающий с плеч больничный халат и предупреждающе кашлянул.

Голова Крячко ожила и медленно повернулась к двери. Глаза его открылись, и в них мелькнул прежний насмешливый огонек. Стас слабо улыбнулся и подмигнул.

– Ф-фу! – сказал с облегчением Гуров, с громким топотом подходя к кровати и вываливая на тумбочку принесенные гостинцы – фрукты, сладости и замаскированные под печенье сигареты. – Ну и видок у тебя! Сразу и не узнаешь! Я думал – в морг по ошибке попал!

Крячко тихо, но довольно рассмеялся.

– Ты умеешь утешить, – сказал он. – А я вообще-то неплохо себя чувствую. И доктор говорит, что худшее позади.

– Знаю, – ответил Гуров. – Как бы меня иначе пустили? Мы эти дни издергались все. Каждые полчаса сюда звонили… Кстати, тебе все передают горячий привет – и Мария, и Петр, и ребята… Но поскольку толпой к тебе пока нельзя, выбрали самого достойного – того, кто тебя спас.

По бледному лицу Крячко пробежала тень.

– Да, охота удалась на славу! – с усмешкой сказал он. – Я, признаться, уже со всеми попрощался, когда вдруг услышал, как ты орешь на весь лес: "Стас! Стас!" Думал, у меня галлюцинации перед смертью начались…

– Между прочим, доктор сказал – не будь у тебя такого крепкого организма и опоздай мы еще на полчаса – все! Венок полковнику Крячко от безутешных коллег и руководства!.. Бог тебя хранит. Ведь эта свора вдоль и поперек лес обшаривала!

– А я же специально в овражек скатился, под кусток, – объяснил Крячко. – Сначала я из него час вылазил, а потом вот пришлось обратно… Они же все пьяные были, чуть друг друга не перестреляли.

– Перестреляли, – сказал Гуров. – Ты еще ничего не знаешь. Они своего благодетеля сами же и убили.

– Сомова? – ахнул Крячко.

– Вот именно, – кивнул Гуров. – Как говорится, кто с мечом пришел, тот от меча и погибнет. Сомов распалял низменные страсти в людях, и это не прошло ему даром. Откровенно говоря, я даже рад такому исходу. Ну сколько бы ему дали в суде? Он заслуживал смерти.