Алексей Макеев - Полковники из МУРа

Он опустил стекло и прислушался. Прохожие, шедшие по улице, приостанавливались и делали то же самое. На лицах была написана неподдельная тревога – давно прошли времена, когда стрельба на улицах могла вызвать лишь недоуменное любопытство. Теперь и ребенку было прекрасно известно, что стрельба – это реальная опасность.

Но больше не прозвучало ни одного выстрела. Зато прохладный вечерний воздух вдруг прорезал отчаянный женский вопль. Он приближался, и через мгновение из какого-то двора выскочила насмерть перепуганная женщина. Она кричала, не останавливаясь.

– Помогите! Человека убили! – услышал Гуров. – Помогите!

Гуров перебрался на правое сиденье и, процедив сквозь зубы свое любимое: "Вот попали, на ровном месте да мордой об асфальт!", повернул ручку дверцы.

Женщина почему-то сразу бросилась к нему, минуя всех любопытствующих, попавшихся на пути, – должно быть, ее вело безотчетное, но безошибочное чутье. Она с разбегу вцепилась обеими руками в его пиджак и заговорила плачущим голосом:

– Сделайте же что-нибудь! Скорее! Там человека убили!..

Гуров осторожно взял ее за тонкие запястья и негромко, но внушительно сказал:

– Немедленно успокойтесь! И объясните толком, в чем дело!

Его уверенный тон подействовал. Женщина разжала пальцы и жалобно посмотрела Гурову в глаза. Даже в неярком свете фонарей было заметно, как она бледна.

– Что произошло? – спросил Гуров. – Вы – свидетель? Где это – показывайте!

Рядом начинала собираться толпа любопытствующих. Гуров поспешил увести женщину – он не считал, что любую работу лучше делать сообща.

В темную арку за ними никто не рискнул последовать. Да и сама женщина, кажется, не очень-то хотела туда возвращаться. Гурову пришло в голову, что он напрасно не носит с собой табельное оружие – что там ни говори, а на улицах с каждым днем становится все опаснее. Здесь не Лондон, где авторитет и традиции позволяют полицейскому обходиться силой убеждения.

Однако они все-таки прошли во двор, и обнаружилось, что оружие Гурову в этот раз не понадобится. Во дворе было довольно светло. Возле домов толпились возбужденные жильцы, а самые отчаянные из них собрались в дальнем конце двора под фонарем. Судя по тому, как звучали голоса, все самое страшное уже случилось.

Придерживая пошатывающуюся женщину за руку, Гуров подошел ближе. Она покорно следовала за ним, испуганно помаргивая. Теперь она упорно молчала, словно набрав в рот воды.

– Что здесь происходит, товарищи? – спросил Гуров официальным уверенным тоном.

Галдеж разом смолк, и толпа расступилась перед Гуровым. Поймав на себе парочку недоверчивых взглядов, Гуров второй раз за вечер продемонстрировал свое удостоверение.

– Старший оперуполномоченный Гуров, – представился он. – Так что же все-таки… – Он невольно осекся, потому что вдруг увидел труп.

Убитый лежал под ногами зевак, похожий на большую тряпичную куклу, измочаленную и грязную. Это был мужчина, одетый странно, не по сезону: хотя в воздухе вовсю уже попахивало осенью, на нем красовался светлый, почти белый костюм, более уместный где-нибудь на солнечном пляже, а не в проходном дворе в центре Москвы. Правда, белизна этих одежд теперь была относительной – на спине, на рукаве и еще во многих местах костюм был покрыт страшными черными пятнами, в которых без труда угадывалась кровь. Кровавый след тянулся куда-то в сторону по асфальту – но куда именно, Гурову мешали рассмотреть ноги окружающих мертвеца зевак.

Он вздохнул: вот и рассуждай здесь о дактилоскопии, экспертизе и прочих премудростях – все затоптано и запутано, а показания свидетелей наверняка составят не меньше десятка взаимоисключающих версий.

– Товарищи, – проникновенно сказал он. – Давайте разойдемся! Не театр все-таки! Освободите место происшествия! Пусть останутся те, кто что-нибудь видел…

Толпа неохотно подчинилась, образовав вокруг окровавленного тела пятачок свободного пространства. Гуров присел возле убитого и дотронулся пальцами до его шеи. Это была чистая формальность – он не сомневался, что перед ним именно убитый. Как Гуров и предполагал, пульса не было. Да и рваные следы от пуль на светлом пиджаке недвусмысленно указывали на смертельный характер ранений. Здесь все было кончено.

Гуров поднялся, посмотрел вокруг.

– Милицию кто-нибудь вызвал?

– Ага. И "Скорую", – подтвердил какой-то мужчина в свитере и джинсах. – Женщина одна тут побежала звонить. Так они пока приедут…