Алексей Макеев - Театр одного убийцы

– И вы не слышали выстрела, находясь в шести метрах от места преступления? – недоверчиво поинтересовался Гуров.

– Видите ли, Лев Иванович, в театре очень часто бывает слишком шумно, и это мешает мне сосредоточиться, – вновь обретая уверенность в себе, ответил Воронцов. – Именно поэтому я оборудовал свой кабинет прекрасной американской звукоизоляцией. И теперь ничего не услышу, даже если у меня в приемной выстрелит пушка. Можете проверить!

– Непременно! И пусть будет так, как вы сказали, – ответил Гуров и попрощался с директором театра. – И я буду очень рад, если хотя бы часть ваших слов окажется правдой!..

После этого Гуров уехал из театра, пытаясь привести полученную информацию к какому-то общему знаменателю. Итак, факты были таковы.

В третьем акте пьесы Булгакова «Белая гвардия» происходила полная смена декораций и действующих лиц. Именно поэтому антракт между вторым и третьим актом был достаточно велик. Примерно минут пятнадцать.

В это время за кулисами театра была жуткая суета. И на то, что Левицкий поднялся наверх, обратили внимание только охранник, Бельцев и Турчинская. Первые двое видели, как прошел на второй этаж Воронцов, но не придали этому большого значения.

«Первый звонок!»

Затем антракт закончился. Кто-то из актеров закрылся в своих гримерных, поглощая пирожки бродячей торговки, а кое-кто, как Артем Игнатьев, прошел за кулисы, понаблюдать за игрой коллег по актерскому цеху. Коридор опустел, и поэтому любое передвижение по нему бросалось в глаза. Поэтому Марию и заметили, как и рассчитывал убийца. А Воронцов признался сам, что в это время находился наверху, разговаривая с женой.

«Второй звоночек!»

Затем он умудрился не заметить, что оружие, из которого убили Левицкого, как две капли воды похоже на его собственное. А когда понял это, то поддался на уговоры жены и дождался утра, чтобы проверить свои опасения и убедиться, что револьвер из его сейфа украден. А тут еще скандалы с Левицким, сутью которых, возможно, был шантаж!

«Третий, четвертый, пятый, шестой…»

Список косвенных улик, указывающих на возможную причастность директора театра к убийству Левицкого, можно было бы и продолжить. Но Гуров не собирался гадать на кофейной гуще.

С тем же самым успехом можно было подозревать в убийстве и его жену, и ее подругу Светлану Турчинскую. Ведь именно она принесла в гримерную Марии бутылку со спецминералкой. Хотя и тут могло оказаться, что эту воду Турчинской подсунул кто-нибудь другой.

Гуров понимал, что можно вконец погрязнуть в мелких деталях. Но, по крайней мере, две ниточки были в его руках – бутылка с минералкой и пожилая торговка пирожками.

Первая должна была непременно вывести сыщика на след преступника. Эта ниточка была очень тонкой и могла в любой момент оборваться. Но Гурову приходилось вытаскивать и более безнадежные дела.

А старушка могла помочь в другом. Сыщик все еще не имел ни малейшего представления о том, кто заходил в гримерную Марии перед ее появлением в театре и мог срезать со сценического костюма пуговицу. Судя по утверждению Турчинской и охранника, бабка в это время была уже в театре и зорко высматривала в коридоре, кому всучить свои кулинарные шедевры. Она должна была видеть, кто входил в гримерную Строевой. И Гуров просто обязан был заставить ее вспомнить это!

Но со старушкой можно будет поговорить только поздно вечером. А пока перед сыщиком стояли две задачи: отдать бутылку с минеральной водой на экспертизу, чтобы узнать, чем именно преступник начинил ее, и постараться выяснить, каким материалом на Воронцова располагал покойный Левицкий. Это тоже могло быть ключом ко всему делу!

– Показывай, что нарыл, – пробормотал Орлов, кивая на стул рядом.

– Да что показывать-то? Тут и самому мало, – загундосил Станислав, и генерал от удивления потерял дар речи. – Сами знаете, сейчас времена какие. Люди и мусор-то перестали выкидывать. Все в дело идет. Даже на пищевых отходах теперь пенициллиновый грибок от простуды выращивать научились.

– Ты что, опять паясничаешь? – удивленно спросил Орлов, глядя на Крячко снизу вверх.

– Никак нет! – рявкнул Станислав. – Просто немного замечтался о вольной жизни.

– Тьфу на тебя! – сердито фыркнул генерал. – Сядь, говорю, клоун, и докладывай.

Крячко глубоко вздохнул, обреченно пожал плечами и опустился на стул рядом с Орловым. Ни слова не говоря, Станислав выложил перед генералом лист компьютерной распечатки, на котором значились только три фамилии. Орлов удивленно вскинул брови, увидев такое безобразие. Но прежде чем он успел возмутиться, Крячко довольно подробно доложил о проделанной работе и о своих выводах. Генерал слушал его, ни разу не перебив, и с каждым словом все больше и больше мрачнел. А когда Станислав закончил свой доклад, он со злостью стукнул ладонью по столешнице.