Алексей Макеев - Театр одного убийцы

– Но если бы этот похотливый козел и меня назвал «ментовской подстилкой», я бы тоже пообещала его убить! – заявила она под конец. – Он слишком много себе позволял.

– Например? – поинтересовался Орлов.

– Да он же приставал к ней на каждом углу, – фыркнула Турчинская. – Старый похотливый сукин сын!

– А вы сами это видели? – вновь вмешался в допрос Гуров.

– Нет, Лев Иванович. Что вы! – глубоко вздохнула Светлана. – Если бы видела, то сама бы морду набила. И пусть бы он меня попробовал из театра выгнать. Я бы его с дерьмом тогда сожрала. Не знаю, почему Мария все это сносила?!

– Тогда откуда вы знаете, что Левицкий к ней приставал? – усмехнулся Гуров. – Только не нужно утверждать, что все об этом говорят!

– А я и не собираюсь, – фыркнула Турчинская. – Мне Игорь Станиславович Бельцев говорил. Он, кстати, слышал, как Левицкий Марию, извините, «ментовской подстилкой» называл. Можете сами у него спросить…

Дальше все снова пошло как по накатанной колее. Люди, которых опрашивал Свиридов, утверждали, что сами ничего не видели, но все были в курсе того, что Левицкий проявлял в отношении Марии сексуальные домогательства, а Строева в отместку грозилась убить его. И в качестве источников этой информации чаще всего назывались имена Бельцева и Турчинской.

Последним, перед Строевой, в кабинет пригласили как раз заместителя директора. Бельцев выглядел немного раздосадованным тем, что его допрашивали позже всех работников театра. Видимо, поэтому он отвечал на вопросы довольно резко, но предельно кратко и оказался практически единственным, кто не говорил о слухах, а называл реальные факты.

– Единственным, что я могу утверждать наверняка, – закончил свою речь Бельцев, – является то, что после окончания второго акта Левицкий хотел видеть Строеву у себя в кабинете. Он сам просил меня сообщить ей об этом. И я предупредил его о том, чтобы он воздержался от некорректных поступков…

– Так почему же вы сразу мне об этом не сказали? – возмутился Свиридов, а Гуров помрачнел.

– Простите, товарищ майор. Просто вылетело из головы, – развел руками замдиректора. – Я сам, зная взрывной характер Марии, не рискнул идти к Строевой в гримерную и попросил Турчинскую передать распоряжение Левицкого ее подруге. К сожалению, не знаю, выполнила она его или нет.

– Мы сами выясним это, – усмехнулся майор. – Можете быть свободны, Игорь Станиславович. И позовите сюда, пожалуйста, Турчинскую!

Светлана, вернувшись в кабинет, сначала возмутилась тому, что ее «уже второй раз выдергивают из кресла». А затем в ответ на вопрос Свиридова о том, передала ли она Строевой просьбу Левицкого пройти к нему в кабинет, ответила:

– Конечно, передала. А Мария послала подальше меня, Бельцева и Левицкого, вместе взятых, и захлопнула дверь перед самым моим носом. А я бы на ее месте еще бы мне и в морду дала за такие просьбы. Нашел, тоже мне, девочку на побегушках.

– А почему вы не сказали мне об этом инциденте? – строго спросил Турчинскую майор.

– А не посчитала нужным, – с вызовом ответила ему женщина. – Мария все равно туда не пошла. А раз она наверх не поднималась, то и не убивала никого. И я считаю вопрос исчерпанным.

– Позвольте нам самим это решать, – жестко проговорил Свиридов и отпустил Светлану. – Можете идти, гражданка Турчинская!

Отпустив ее, майор уже собрался вызвать Марию, но Гуров остановил его.

– Подождите минуточку, майор. Прежде чем вы приступите к допросу единственной на данный момент подозреваемой, я хочу, чтобы мы подвели кое-какие итоги, – проговорил сыщик и, встав со своего места, принялся расхаживать по комнате из угла в угол, как это делал всегда во время размышлений.

– Во-первых, насколько я понимаю, единственным существующим сейчас мотивом совершения преступления являются сексуальные домогательства со стороны Левицкого в отношении Марии, – проговорил он. – Но их можно отнести лишь к области сплетен. Поскольку прилюдно своих притязаний Левицкий не проявлял, а Мария никогда не подтвердит того, что эти домогательства имели место.

Закончив эту фразу, сыщик даже не остановился. Он продолжал расхаживать по кабинету, и Орлов, у которого от этих мельканий кружилась голова, закрыл глаза. Гуров не обратил на реакцию шефа никакого внимания и продолжал:

– Во-вторых, никто непосредственно не видел Марию ни около кабинета худрука, ни даже спускающейся по лестнице со второго этажа. – Сыщик бросил мимолетный взгляд на Свиридова, но тот сидел неподвижно, даже не пытаясь ничего возразить. – Строеву видели около лестницы. А там, между прочим, находится дамская уборная. И мне Мария сказала, что в начале третьего акта именно туда она и ходила. Так что ни один ваш свидетель не поручится, что Мария выходила не из уборной, а с лестницы второго этажа.