Николай Леонов - Мы с тобой одной крови

– Я не люблю тебя, Станислав. – Гуров пододвинул телефон, начал крутить диск.

– Новости, – фыркнул Крячко. – Человека, который говорит правду, все не любят.

Гуров снова набрал номер и, когда соединился, представился шутовски:

– Левка Гуров беспокоит, не сидится ему на завалинке. Здравия желаю, Федул Иванович!

– Привет, хлопец, слышал, одумался ты, в дом вернулся, – ответил заместитель прокурора Драч.

– Прокуратуре все положено знать.

– Не выкидывай коленца, – буркнул заместитель прокурора. – Чего надо?

– Тут четвертого июня шлепнули одного гражданина. Я даже фамилию лишь из газет узнал, он при жизни в Думе заседал.

– У тебя есть чего? Приезжай, рады видеть, – быстро сказал Драч.

– Я же сказал, мне и фамилию лишь в “МК” подсказали. А имею я лишь любопытство. Меня к делу не подпускают: с одной стороны – прокуратура, с другой – ФСК или черт знает, как нынче КГБ зовут!

– Я любопытных уважаю, приезжай.

– Выстрел был один или его из автомата полоснули?

– Не буду я с тобой по телефону калякать. – Драч явно рассердился. – Сказано, приезжай, – он замялся, – только не сегодня. Завтра поутру, позвони и приезжай.

Гуров вспомнил, что на столе зампрокурора видел фотографию красноармейца, но явно не самого Драча – кого-то из предков.

– Слушай, красноармеец, я ради тебя в лепешку расшибусь, скажи, выстрел был один?

– Эх, времени на тебя нет! – зампрокурора коротко матюгнулся и положил трубку.

Гуров тоже положил трубку, подмигнул Крячко, который сидел, открыв рот. Гуров бросил в него скрепкой, но Станислав ловко ее перехватил и сказал:

– Зампрокурора красноармейцем обзываешь? Охолонись. Лева, я так без начальника останусь.

– Федул мужик простой, наверняка сейчас Орлову названивает, якобы для разноса. Ладно, шутки в сторону, необходимо на это дело взглянуть. А пока ты мою красивую цепочку “банкир – труп наемника – труп Исилина в троллейбусе” разорвал и взамен ничего не предложил. Нехорошо, коллега.

– Вариант имеется больно заумный...

– Давай! – перебил Гуров.

– Солнцем полна голова! – Крячко откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и неторопливо начал повествовать: – Живет человек и не знает, когда ему кирпич на голову свалится. Небезызвестный мессир Воланд утверждал, что просто так никому кирпич на голову не падает. Отметьте эрудицию. – Он выдержал паузу, но аплодисментов не дождался. Артем смотрел растерянно, Гуров сердито. Крячко деловито продолжил: – Когда человека подстерегла беда, он быстро выясняет, что довериться некому и ждать помощи неоткуда. Так называемые товарищи по работе этой беды на его голову уже заждались, им ничего плохого говорить нельзя – только радовать. А кому можно? Мама с папой либо померли, либо уже давно помочь не в силах. Так кому? Остаются только друзья детства либо чуть более поздние однокашники, сокурсники.

– Ну-ну, не тяни, – несколько раздраженно сказал Гуров, который понял, куда клонит друг и коллега, и обиделся, что столь простая мысль не пришла к нему первому.

– Ревность унижает мужчину, он должен быть выше, – Крячко указал на потолок. – Кого мы имеем в розыскных делах? Правильно, множество сотрудников и чуть соседей и родственников, а нужны нам, как уже сказано выше, друзья детства, сокурсники, знакомые, которых удостоимся раскопать.

– Да где же мы их возьмем? – Артем всплеснул руками.

– Я лишь опер, по части магии у нас они, – Крячко поклонился Гурову.

– Они не подведут. – Гуров пододвинул к себе телефон. Начал названивать розыскникам, которые побывали в этом кабинете, но не всем, а лишь тем, кого объявил калеками. Кого не заставал, просил срочно перезвонить, с кем соединялся, разговор велся как под копирку.

– Привет! С тебя причитается? Пора долги гасить, дружок. Быстренько ко мне, буквально на пять минут. Не можешь сегодня – завтра поутру. Все заняты, даже кто кроссворды разгадывает, тоже занят. Не уважал – не звонил бы, мне такой даром не нужен.

Когда все звонки были сделаны, Гуров принялся за присутствующих.

– А вы в театре или в цирке? Срочно составьте список людей, в чьем окружении может оказаться нужный нам человек.

Артем начал возиться с компьютером. Крячко почесал за ухом шариковой ручкой, написал размашисто три фамилии и перебросил листок на стол Гурова. Тот глянул искоса, усмехнулся и сказал:

– Фантазией не блещешь.

– Если бы блистал, так в кабинете нельзя было бы находиться, – парировал Крячко. Взял листок у Ермакова, покачал головой. – Ты не в “морской бой” играешь, парень. За каждой нарисованной тобой фамилией лежит огромадный человеческий труд. Операм машина не положена, он ножками, либо на метро, либо в троллейбусе гонит, автобусом протрясется, снова ножками да ножками... Ты вот фамилию, – Крячко ткнул в листок, – сдуру чиркнул, а человек будет кишки наматывать.