Николай Леонов: Профессионалы

– Он мой! Мой! Вы безнравственны!

Гуров толкнул его на диван и прошел на свое место. «Ну что же, Станислав, я тебе дал старт, – Гуров перекладывал бумаги, не знал, куда девать руки. – Надо научиться курить». Он нашел в столе пачку сигарет:

– У тебя есть спички?

– Я вас очень не люблю, товарищ майор, – тихо сказал Вакуров.

– Я и говорю, у тебя короткое дыхание, – Гуров отыскал в ящике спички и неторопливо, чтобы не видно было, как у него дрожат руки, закурил. – У нас есть три человека, которые видели, как мужчина от школы уводил ту девочку. У всех имеются служебные телефоны, – он указал на аппарат. – Соединись, предупреди, пусть ждут нашего звонка.

Вакуров сидел неподвижно, сжимая в руке пистолет.

– Встать! – Гуров хлопнул по столу ладонью. – Положить оружие в сейф!

Борис подчинился, словно под гипнозом.

– Сейф запереть! Ключ положить на стол! Сесть к телефону! Выполнять!

– Вы все коростой покрылись, нелюдьми стали, – бормотал Боря, листая документы в поисках нужных телефонов. – На совещаниях о нравственности выступаете!

– Тебе дома следует жить, с мамой и папой, а не в кабинете, – Гуров пыхтел сигаретой, решая, куда бы ее пристроить, так как пепельницы на столе не было. – Смотрю на тебя, вспоминаю, каким был в твоем возрасте. Надо у генерала Турилина спросить, неужели и я тоже хамил старшим? Нервничал, точно, язвой был, не отрицаю, но чтобы хамил?

Гуров украдкой, словно кто мог увидеть, раздавил сигарету о радиатор батареи, вытер пальцы, смотрел на Борю с любопытством, действительно вспоминал.

– Двенадцать лет прошло. Когда старшие говорят: «Я этих лет не заметил», – не веришь. Как можно десятилетия не заметить? Когда начинаешь вспоминать, прошлое растягивается, становится наполненным и объемным. Если, увлеченный днем сегодняшним, оглянешься быстро, прошлого-то не видишь, вроде его и не было.

Гуров слушал телефонные переговоры Бориса невнимательно, решая, всыпать парню за хамство или сделать вид, что ничего не произошло. Конечно, работать Боре трудно. За свою жизнь в розыске Гуров с таким преступлением встречался лишь второй раз.

Он вспомнил свое первое крупное розыскное дело. Убийство наездника Логинова на ипподроме. Убийца, некто Крошин, формально человек образованный, даже интеллигентный. Фактически – человек ущербный, фашист, пытавшийся подняться над людьми, воображающий себя сверхчеловеком. Тоже мне, Заратустра.

Убийство писателя Ветрова. Его убил друг детства только за то, что Ветров был человеком сильным и целеустремленным, а убийца хотел быть таким. И он убил, доказывая самому себе, что тоже чего-то стоит и личность неординарная.

Бессмысленная смерть Елены Качалиной, которую убил проворовавшийся муж. Ему, видите ли, стало обидно, что он за воровство пойдет под суд, а она останется на свободе среди вещей, им добытых на ворованные деньги.

Последнее дело, которым он занимался в командировке. Человек спился, потерял себя, убил одного человека, пытаясь скомпрометировать другого. Так шахматист жертвует фигурой ради выигрыша позиции.

Кто из них был нормальный?

А этот Петренко, что застрелил четырех человек? Уж абсолютная патология.

Гуров подвинул настольный календарь, записал: «Встретиться с врачами, узнать о Петренко. Болен? Причины?»

Машина, в которой ехали Крячко и Светлов, включила сирену и заняла левый ряд, однако время все равно шло.

Светлов посмотрел на коллегу без ревности. Пусть Станислав младше по званию и возрасту, опыта у него меньше, ему жить и работать, как говорится, ему и карты в руки.

Хотя Крячко и плохо слышал последние наставления старшего, но ситуацию понимал отлично. Есть три свидетеля, готовые опознать мужчину, который увел девочку от школы. О трех свидетелях можно только мечтать, а тут они есть. Однако, с точки зрения прокуратуры и суда, свидетели эти ничего не стоят. Что они видели? Да, скажут они, вы видели, как этот человек увел девочку. Позже ее нашли мертвой, и экспертиза установила время смерти? И что? Почему увел? Они вместе ушли. И за ближайшим поворотом расстались. Не знает он и не ведает, что с несчастной произошло.

– Не разворачиваться, – сказал водителю Светлов. – Лучше мы лишнее пройдем.

Они вышли из машины, пересекли шоссе, до школы оставалось метров двести. Крячко увидел одинокую фигуру участкового, который махнул рукой в сторону лесопарковой зоны, что начиналась сразу за школой.

– Ты больной? – спросил Крячко, пробегая мимо участкового.