Николай Леонов: Волчий билет

— Бумага, — сказал Орлов, наложил резолюцию, не читая.

— Пошли к Бодрашову. — Гуров уложил документы в папку.

— Иди сам, меня не приглашали, — ответил Орлов. — Розыск ведешь ты, курирует нас генерал-полковник, у меня главк и масса дел.

— Как-то не по-людски. — Гуров не боялся начальства, но при Орлове чувствовал себя увереннее.

— Сказано, иди, — буркнул Орлов. — Чаще повторяй “да”, “есть” и “слушаюсь”.

— Слушаюсь. — Гуров щелкнул каблуками и вышел.

— Я тебя буду ждать, — сказал вслед Орлов, хотя сыщик генерала уже не слышал.

Дверь приемной была открыта, за столом сидел дежурный офицер, который, увидев Гурова, вскочил и почему-то весело сказал:

— Здравствуйте, Лев Иванович, вас уже ждут.

— Здравствуйте, капитан, — ответил Гуров. — Таким тоном приглашают к накрытому столу.

— Приятно видеть...

— Спасибо, — перебил Гуров и прошел в тяжелые двери.

Хозяин сидел без мундира, с приспущенным галстуком, махнул сыщику рукой, продолжая писать, сказал:

— Располагайтесь, знаю, вы сидеть не любите, чувствуйте себя свободно, можете курить. — Его красивое тяжелое лицо поблескивало от пота. — Все! — Он захлопнул папку, положил в сейф. — Минуточку, полковник, — и скрылся за портьерой.

Вскоре генерал вышел, сыщик понял, что он умылся: в кабинете пахнуло отличным одеколоном.

— Результатов, надо понимать, пока ждать не приходится. — Генерал взял у Гурова папку, прошелся по кабинету, листая на ходу. — Все планы составляются под копирку. Я в оперативных делах профан. — Генерал поднял голову, встретился с сыщиком взглядом, заметил в его глазах смешинку, скупо улыбнулся.

Они мгновенно обменялись информацией: “Я знаю, ты мне не веришь, и знаешь, что я это знаю, но таковы правила игры”.

— План не роман, конечно, пишем одно и то же, — ответил Гуров. — По любому делу необходимо выполнить сумму определенных действий, возможны варианты. Названия и действия одинаковые, исполнения разные. Оценка полученной информации — момент решающий.

— В этом моменте вы и сильны, — сказал генерал, бросил папку на стол. — Оставлю, могут поинтересоваться. Для постороннего написано солидно и красиво. Особенно умиляет упоминание агентуры. К кому и кого вы собираетесь подводить? Или станете вербовать в среде? Шучу.

— Разговор матерого опера, — ответил Гуров. — А вербовка в среде вполне возможна. Это как карта ляжет. Только я формально и официально вербую лишь пустышку для галочки. А с нужным человеком надо сблизиться, доверительно поговорить, телефончик свой оставить.

— Тут вы специалист. Ваши первые шаги? Естественно, свидетели падения?

— Естественно. Ищем, как обычно, свидетеля падения ребят с крыши, момент наиглавнейший.

— Если вы рассчитываете найти человека, который видел, что в момент падения третьего на крыше не было, и вам разрешат закрыть дело, списать на несчастный случай, — генерал вздохнул, — вы глубоко заблуждаетесь, уважаемый. Народ требует найти убийцу.

— Им бы Ежова или Берию в начальники, в момент бы разыскали, — сказал Гуров. — Вышинский бы захлебнулся от восторга.

— Вы убеждены в несчастном случае? — В голосе генерала слышалось недовольство.

— Я ни в чем не убежден, даже ничего не предполагаю, — ответил Гуров. — Таков мой принцип работы. Мы только начали собирать, точнее, разыскивать факты.

— И долго намереваетесь разыскивать? — Генерал сел в кресло.

— Зависит от везения и господа бога. Но меня нельзя запугать и бессмысленно шантажировать, господин генерал-полковник. — Гуров достал сигареты и закурил.

— Наглость у вас наследственная или благоприобретенная? — поинтересовался генерал.

Гуров увидел глаза замминистра и неожиданно понял, что его элементарно испытывают на прочность. Генерал хочет знать, как далеко пойдет розыскник, какой прессинг выдержит. Гуров почувствовал, что бывший борец, ныне большой начальник, не противник, а союзник.

— Полагаю, наглость у меня врожденная и десятилетиями вытренированная, — ответил Гуров.

— Хороший сплав, друга ради принципов похороните.

— Принципы — понятие отвлеченное, — ответил Гуров.

— Честь, жизнь — очень конкретны.

— Глупости, Алексей Алексеевич. — Гуров открыто улыбнулся. — Смотря чья честь и чья жизнь.

— Повторяю, народ желает узнать, кто конкретно убил невинных детей, — генерал слегка повысил голос.

— Народ желает получить зарплату и выпить стакан водки. А если господин Сергеев со товарищи желают скандала, они его получат. А преступник либо существует, либо нет. Если он существует, то мы его установим. И очень возможно, что господин Сергеев подбросит мне пару миллионов долларов, чтобы я имя преступника быстренько забыл.