Жорж Сименон: Гнев Мегрэ

— Приведи его и оставь нас…

Когда Морана ввели в кабинет Мегрэ, парень был поражен, заметив, что прославленный комиссар волнуется больше, чем он сам. Мегрэ смотрел на него, как он идет по комнате — нескладный юноша с всклокоченными рыжими волосами, голубыми фарфоровыми глазами и веснушками вокруг носа.

— Раньше, — начал он, словно кидаясь в атаку, — вы довольствовались тем, что заставляли допрашивать меня ваших инспекторов…

В нем чувствовалась какая-то хитрость и наивность одновременно.

— Так вот я сразу вам скажу, что ничего не натворил…

У него не было страха. Несомненно, то, что он находился здесь, один на один с таким знаменитым человеком, производило на него впечатление, но страха у него не было.

— Ты слишком уверен в себе…

— А почему бы мне не быть уверенным?.. Разве суд не признал мою невиновность?.. Ну, скажем, почти невиновность… И я вел себя покладисто, уж вы-то знаете это лучше, чем кто-либо…

— Ты хочешь сказать, что выдал своих сообщников?

— Они злоупотребили моей наивностью, адвокат это доказал… Он объяснил, что у меня было трудное детство, что на моем иждивении находится мать и она больна…

По мере того как он говорил, у Мегрэ складывалось любопытное впечатление. Механик выражал свои мысли с некоторой выспренностью, но нарочито утрируя свое произношение уличного парижского мальчишки; и в то же время его глаза весело поблескивали, словно он чувствовал удовлетворение от роли, которую играл.

— Я надеюсь, за мной пришли не по поводу той истории? С тех пор я веду себя спокойно, ручаюсь, никто не скажет обратного… Так что же тогда?..

Он сел, не ожидая приглашения, — случай редкий в этом кабинете, даже вытащил из кармана пачку сигарет «Галуаз».

— Можно?

Мегрэ, все еще изучающе разглядывавший его, согласно кивнул.

— А если по каким-то соображениям мы начинаем расследование снова?

Моран вздрогнул, на лице его вдруг появилось недоверие.

— Это невозможно…

— Предположим, мне надо кое-что уточнить…

На столе Мегрэ зазвонил телефон, и голос Торанса сообщил:

— Он здесь…

— Протестовал?

— Не очень… Говорит, что торопится и хочет увидеть вас немедленно…

— Скажи, что я приму его сразу же, как только освобожусь…

Гастон Моран слушал, нахмурив брови, словно соображая, что за комедию разыгрывают перед ним.

— Это все липа, верно ведь? — бросил он, когда комиссар положил трубку.

— Что липа?

— Зачем меня провели сюда… Хотите запугать?.. Вы прекрасно знаете, что все улажено…

— Что улажено?

— Я чист, вот что!.. Хватит на меня вешать!..

И тут — Мегрэ это возмутило больше всего — мальчишка не без смущения, правда, подмигнул ему.

— Послушай, Моран, тобой занимался инспектор Дюпё…

— Да, тот, который сейчас привел меня сюда… Я не помнил его имени… Он правильно вел себя…

— Что значит правильно?

— Правильно — и все!

— А все же?

— Вы не понимаете?

— Ты хочешь сказать, что он не устраивал тебе ловушек и допрашивал по-хорошему?

— Я думаю, он допрашивал меня так, как должен был допрашивать…

В словах юноши, в его поведении проскальзывала какая-то двусмысленность, которую комиссар силился разгадать.

— Так было нужно, верно ведь?

— Потому что ты был невиновен?

Судя по всему, Моран чувствовал себя не в своей тарелке, он тоже был в замешательстве, и слова Мегрэ сбивали его с панталыку, так же как и его слова — Мегрэ.

— Знаете-ка… — бросил он опять, но уже не без колебания, глубоко затянувшись сигаретой.

— Что?

— Да так, ничего…

— Что ты хотел сказать?

— Уже и сам не помню… Зачем я вам потребовался?

— Что ты хотел сказать?

— По-моему, здесь что-то не клеится…

— Не понимаю…

— Вы уверены в этом? Но в данном случае мне лучше заткнуться…

— Немного поздно… Что ты хотел сказать?

Мегрэ не угрожал, но был тверд. Он стоял спиной к окну и выглядел так внушительно, что Гастон Моран почувствовал, как его начинает охватывать паника.

— Я хотел бы выйти… — пробормотал он вдруг, вставая.

— Не прежде чем скажешь…

— Значит, ловушка?.. Кто струсил?.. Кому игра оказалась не по нраву?

— Какая игра?

— Скажите мне сначала, что вы знаете…

— Здесь я допрашиваю… Какая игра?

— Если потребуется, вы будете повторять мне это до завтра, верно ведь?.. Мне говорили, но я не верил…

— Что тебе еще говорили?

— Что со мной будут любезны.

— Кто тебе это сказал?

Парень отвернул голову, решив молчать и в то же время понимая, что в конце концов уступит.