Эд Макбейн - Сэди после смерти

– Я прекрасно знаю, что вы хотели сказать. Да, я согласен отвечать на любые ваши вопросы без адвоката.

– И все-таки, мне кажется, следует напомнить вам о том, что была убита женщина...

– Да, да, да!.. Моя обожаемая, замечательная женушка, – язвительно сказал Флетчер.

– ...что является очень серьезным преступлением...

– ...которое среди прочих правонарушений карается строже всего, – договорил за Бернса Флетчер.

– Совершенно верно, – кивнул тот. Это был голубоглазый крепыш с телосложением бейсболиста из команды «Техасские викинги» и легкой сединой на висках. Кого-кого, а уж Бернса никак нельзя было назвать стеснительным, но тем не менее в присутствии Флетчера он чувствовал себя как-то скованно. Он поправил галстук, откашлялся и посмотрел на коллег, словно прося поддержки. Мейер и Карелла внимательно изучали носки своих ботинок.

– Ну ладно, – пожал плечами Бернс. – Если вы сами понимаете, что делаете, то давайте начнем. Мы вас предупредили.

– Что верно, то верно, предупредили. И не раз. Не представляю только – зачем? Лично я не чувствую себя в опасности. Да, мою жену убили. Кто-то прирезал эту сучку, но это не я.

– Мистер Флетчер, мне очень жаль, но ваши заверения пока что не развеяли наших сомнений, – сказал Карелла, удивляясь, кто это говорит? «Я сам и говорю, – понял он. – Пытаюсь произвести впечатление на Флетчера, сбить с него гонор, чтобы адвокат оставил свой снисходительный тон. Послушайте, – мысленно обратился он к Флетчеру, – ведь я же не тупоголовый фараон, я умный и наблюдательный человек, способный понять ваше нахальство, сарказм и даже вашу злобную радость». Привалившись бедром к исцарапанному столу, Карелла, сложив руки на груди, наблюдал за Флетчером. Когда же до него внезапно дошло, что он неосознанно копирует подозреваемого, он сразу сменил позу и окинул его пристальным взглядом. Флетчер ответил тем же.

– Итак? – прервал затянувшееся молчание Карелла.

– Что «итак», детектив Карелла?

– Что вы на это скажете?

– На что?

– Откуда нам знать, что это не вы ее зарезали?

– Во-первых, – начал Флетчер, – на кухне было открыто окно, а окно спальни разбито – налицо все следы взлома и поспешного бегства. Дверцы буфета распахнуты...

– Вы очень наблюдательный человек, – неожиданно вмешался Мейер. – Вы заметили все это за те четыре минуты, которые вам понадобились, чтобы войти в квартиру, осмотреться и позвонить в полицию?

– Моя работа и заключается в том, чтобы быть наблюдательным, – огрызнулся Флетчер. – Мне за это деньги платят. Но ответ на ваш вопрос будет отрицательный. Я заметил все это уже после разговора с детективом Кареллой, когда он звонил по телефону вашему лейтенанту. Могу также добавить, что живу в этой квартире уже двенадцать лет, и не требуется особой наблюдательности, чтобы заметить, что окно на кухне открыто, а окно в спальне разбито. И уж вовсе не надо быть великим сыщиком, чтобы понять, что мое фамильное серебро украдено, тем более что на полу у разбитого окна спальни валялось несколько серебряных ложек, ножей и половник для супа. Кстати, вы не осматривали переулок под окном? Очень может статься, что ваш убийца все еще там валяется.

– Но ведь ваша квартира находится на втором этаже, – возразил Мейер.

– Потому я и говорю, что он все еще может быть там. – Флетчер усмехнулся. – Со сломанной ногой или разбитым черепом.

– За все то время, что я работаю в полиции, – сказал Мейер, и Карелла вдруг понял, что он тоже старается произвести впечатление на Флетчера, – я ни разу не встречал преступника, который бы выпрыгнул со второго этажа. (Странно, что он не сказал «покинул здание», подумал Карелла.)

– У этого преступника были очень веские основания для таких рискованных действий, – тут же возразил Флетчер. – Представьте, он натыкается на нее в квартире, которую считал пустой, и убивает. Вдруг он слышит, что кто-то открывает входную дверь, и понимает, что не сможет покинуть квартиру тем же путем, каким вошел, – кухня слишком близко от входа. Тогда он решает, что лучше рискнуть сломать ногу, чем угодить за решетку до конца жизни... Как по-вашему, подходит это к тем преступникам, которых вы знали?

– Я знал многих преступников, – невозмутимо сказал Мейер, – и некоторые из них слишком хорошо к себе относились, чтобы пойти на такое. – Он был изрядно смущен, даже несмотря на то, что сумел заставить Флетчера оправдываться. Но этот чертов адвокат умел каким-то образом заставить человека почувствовать себя полным кретином. Мейер погладил ладонью лысину, старательно избегая взглядов Кареллы и Бернса. Почему-то ему казалось, что он их предал. Каким-то непонятным образом удар шпагой, который он намеревался нанести Флетчеру, превратился в жалкое фиглярство с перочинным ножичком.