Сергей Протасов - Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу

— Конечно, чуть не забыл, — Леонид поднял с пола на колени свою большую холщевую сумку и начал выкладывать из нее последовательно фотокамеру Nikon D5100 Kit, кошелек, книгу, на потрепанной обложке которой было напечатано «Jerome David Salinger. The Catcher in The Rye» и, наконец, мятую принтерную распечатку на одном листе А4. — Ой, помялось, — произнес он извиняющимся тоном.

— Что это у тебя за книжка? — Виктор забрал листок, повернул кирпичик к себе и открыл по середине. — На английском?

— «Над пропастью во ржи», читаю потихоньку, учу язык.

— И как, интересно? Почему не электронный вариант?

— Интересно и читается легко, я специально бумажный вариант таскаю с собой. Незнакомые или забытые слова отмечаю, потом выписываю и заучиваю. Брал перед этим «Лолиту» Набокова, вообще невозможно читать, хуже Шекспира. Вообще-то мне пора уже…

— Спасибо, Леня, за важную информацию. Береги себя, не засветись, сам понимаешь, они очень опасные люди. Пока!

Трудно сказать, почему Ковтуну был неприятен этот Козловский. Понятное дело, что к сексотам в нашей стране отношение традиционно негативное, и все-таки…

Возможно, эту раздвоенность Леонида подсознательно чувствовал и Петр Иванович, а может быть имел место снобизм окончившего с отличием факультет журналистики выпускника МГУ перед пацаном с дурацким дипломом не понятно какой канторы. А может быть то и другое вместе, не известно. И чего было больше, вреда или пользы от журналистской деятельности Козловского Петр Иванович тоже не взялся бы определить.

Михаил Сергеевич проводил взглядом, проходящего через зал на выход, Козловского, чью тощую фигуру перекосила внушительная сумка, в которой, помещался редакционный фотоаппарат. «Надо же, голову зачем-то покрасил, — запоздало отметил он каштановые патлы информатора. — Не поймешь, о чем они думают, эти мальчики и девочки».

Леонид остановился на крыльце кофейни, посмотрел на чистое светлое небо, достал сотовый и позвонил.

— Снежка! Я уже освободился, ты далеко? И я тебя вижу…

Около пяти вечера Петр Иванович со своей ослепительной супругой уже парковали машину возле дома. Самое время описать внешность Елены Викторовны. Ленчик отличалась какой-то особой красотой: не высокого роста, можно сказать маленькая, стройная, с огромными серо-зелеными глазами, обрамленными невероятно длинными ресницами, её профиль напоминал античную скульптуру. В ней угадывались твердый характер и сильная воля, от чего лицо ее иногда казалось несколько жестким для тридцатипятилетней женщины. Однако улыбка полностью меняла ее — ничего равного этой улыбке Петр Иванович не видел в своей жизни. Описать это невозможно. Сказать, что улыбка красивая, это ничего не сказать. Это свет, это настроение, это чудо. Будучи в браке уже два года, он продолжал любоваться своей женой. Сегодня она была в легком коричневатом платье и в красных туфлях, ленты от которых овивали ее икры. Запястье левой руки украшали часы на красном ремешке.

Он восхищался и открыто гордился ее красотой. Она с удовольствием принимала его отношение к себе. С этим настроением они вошли на веранду ресторана, где знакомая им официантка указала на зарезервированный столик в ближайшем к входу углу зала, который оказался на две третьих уже заполнен публикой.

Погода совсем разошлась. Было солнечно и безветренно. Становилось даже душно. Вопреки ослепительному вечернему солнцу и ясному небу с небольшими облаками, в воздухе висело ожидание грозы, что заставило Петра Ивановича пожалеть о не взятом из дома зонте. Впрочем, беспокоиться было не о чем, веранда по краям была защищена прозрачной пленкой, а внутри работал кондиционер. В таких условия и в такой компании, дождь можно было бы и переждать.

Они устроились за своим столиком, закурили, и Лена, сидящая лицом в зал, углубилась в меню, сделанное в форме овальной палитры. Петр Иванович меню никогда не читал, он поручал своей жене делать выбор, тем более, что сегодня по сценарию на ценники смотреть не нужно. Как говорится «гулять, так гулять». Он рассматривал посетителей, повернувшись в пол-оборота к залу. Это было их излюбленное занятие в подобных местах: рассматривать посетителей и тихонько обсуждать их. Кто является супругами, а кто любовниками, у кого первое свидание и чем оно закончится.

Народ тихо разговаривал, играла легкая итальянская музыка. Многочисленные официанты с радио гарнитурами на голове сновали между столиками, принося блюда, унося посуду и меняя пепельницы.