Фридрих Незнанский - Опасно для жизни

— А его фамилия не Тягунов случайно? — усмехнулся Турецкий 10 10 См. роман Ф. Незнанского «Отмороженный». .

— Нет, его фамилия Далаватов. Он чеченец, представь себе. Хотя уже лет пятнадцать в Питере живет.

— Это вселяет надежду, — еще раз усмехнулся Турецкий. На самом деле он очень нервничал. Альгерис ничего не ответил вразумительного. Наташа держится молодцом. Но чем все это кончится? «Помоги нам, Господи!» — наверное, впервые в жизни помолился Александр Борисович.

— Ну что ж, через десять минут надо начинать. Жди, Саша, — хлопнул Виктор Турецкого по плечу.

— Да уж ждать и догонять — хуже нет, — проворчал Турецкий поговоркой Грязнова. Через пять минут он услышал в рации голос Гоголева:

— Объявляется пятиминутная готовность. И еще через пять минут:

— Начали! Сантехники пошли к зданию!

— А вот и он! — воскликнул Альгерис, глянув на пейджер. — Твой Ромео! Он взял радиотрубку, набрал номер телефона.

— Смакаускас? — тут же послышался голос Турецкого. — Кантурия будет выпущена из СИЗО в тринадцать ноль-ноль.

— Это поздно, — ответил Альгерис.

— Раньше не получится, — жестко отреагировал Турецкий.

— Ну, значит, Наталья Николаевна падет смертью храбрых ровно в полдень, — подмигнул Наташе Альгерис.

— Никуда она не падет. Ты подождешь. Раньше не получается. Но ровно в тринадцать Нина Вахтанговна будет встречать Тамару у «Матросской тишины». Если ты сваляешь дурака, их встреча не состоится. Это все, что я могу тебе обещать. Дай трубку Наташе.

Наташа опять-таки не слышала, что говорится в трубку. Альгерис заслонял ее рукой. Из реплик своего похитителя она поняла, что Турецкий просит отсрочки. Они не могут ее найти! Наташа зажмурилась, поставила себя на место Александра. Конечно! Он боится за нее, он каждую минуту боится за нее. И это ему мешает. Думать. Действовать хладнокровно. Альгерис протянул трубку в ее сторону, не приближаясь к ней.

— Ну скажи что-нибудь. Спой, ласточка, спой.

— Нас не надо жалеть, ведь и мы никого б не жалели… — громко произнесла Наташа. Альгерис отключил трубку, удивленно посмотрел на женщину.

— Тебе бы со сцены стихи читать, а не в подвале сидеть, — усмехнулся он. Наташа замолчала. Перевела дыхание, посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать.

Они замолчали. Говорить уже не хотелось. Наташа столько услышала от этого страшного человека, что больше не могла его слушать. Кап… Кап… Кап… Мерные капли опять нарушили тишину подвала.

Затекла спина. Затекла уже другая рука, прикованная к трубе. Она поерзала на своем жестком ложе, растерла свободной рукой поясницу.

— Надоело сидеть? — опять усмехнулся Альгерис. — Немного осталось. — Он посмотрел на свои часы. — А может, тебе в туалет надо? — еще шире осклабился он. «А это мысль, — подумала Наташа. — Может, снимет наручник?»

Она кивнула. Но в этот момент в мерное капанье ворвались посторонние звуки. За дверью подвала (но выше, видимо, у входа в дом) слышался громкий мужской разговор. Альгерис тут же подобрался словно зверь. В один миг он метнулся к женщине, сорвал шарф с ее шеи, сжимая ее горло. Наташа невольно открыла рот, чтобы глотнуть воздуха. В ту же секунду рот ее был перетянут шелковым шарфом, который Альгерис завязал на ее затылке. Затем он в одно мгновение отцепил наручник от трубы и, схватив вторую руку женщины, сковал обе руки.

— Сиди и не рыпайся, — очень тихо произнес Смакаускас, глядя ей прямо в глаза. Он на цыпочках прошел к двери, приник к ней.

— Да здесь надо всю батарею менять. Слышь, Григорий?! — крикнули из-за двери. Но не рядом. Все так же сверху. — Куда весь чемодан-то уволок с инструментом? Да надо Кольке позвонить, чтобы батарею новую приволок, — продолжал кричать мужчина. Ему что-то отвечал другой. Но слов было не разобрать. Потом послышались удары по трубам, которые гулко отзывались в подвале. Заверещал телефон. Альгерис схватил трубку, услышал в ней голос Ильича.

— Что происходит в здании? — зашипел Альгерис.

— Пришли проверять трубы. Перед включением отопления, — очень тихо зашептал в трубку Ильич.

— Это что, облава?

— Нет, нет, — уверенно ответил Ильич. — Ходит главный инженер больницы. Я его знаю. С ним два сантехника. Но он сказал, что они пойдут смотреть подвал.

— Запрети им! — зарычал Смакаускас.

— Ты в своем уме? Как я могу запретить? Я ведь не хозяин здесь.

— Ну… Задержи их наверху под любым предлогом. Скажи — сортир течет или еще что-нибудь. Задержи на пятнадцать минут. Понял? — грозно произнес он.