Эд Макбейн - Они должны умерерть

– Итак, Зип, что будем делать первым делом?

– Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.

– Но как его заманить к нам? – спросил Кух.

– Все, что от вас требуется – заставить его выйти в коридор.

– Но как?

– Не знаю. – Он задумался. – Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.

Кух покачал головой:

– Альфи – это дикий волк.

– Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить... Идея! – Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось. – Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор – бам!

– Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?

Зип расплылся в улыбке.

– Чайне, – сказал он.

Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись – отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть – обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.

– Папа, – прошептал он.

– Что тебе?

– Давай сядем. Я хочу поговорить с тобой.

Они уселись на ступеньки, ведущие на второй этаж. В коридоре было темно и тихо. Почти все жители дома высыпали на улицу понаблюдать за осадой. Но даже зная, что его никто не может подслушать, Сиксто старался говорить шепотом. Но шепот заразителен и поэтому Папа шептал тоже. Сидя бок о бок в темном коридоре, ребята тихо разговаривали.

– Так что случилось? – снова спросил Папа.

– Папа, это все неправильно.

– Что все неправильно?

– То, что мы собираемся сделать с Альфредо.

– Зип сказал...

– Папа, пожалуйста, послушай меня.

– Я слушаю, Сиксто.

– Папа, мы не должны убивать Альфи.

– Не должны? Но Зип сказал...

– Не должны. Папа. Послушай, тебе здесь нравится? Тебе нравится этот город?

– Si.

– Мы приехали сюда... здесь хорошо... лучше. Мы же не хотим быть похожими на этого Пепе Мирандо.

Смущенный таким поворотом дела, Папа замешкался. Затем сказал:

– Пепе Мирандо – самая большая величина, которая когда-либо жила в этом районе.

– Нет, это совсем не так. Это позор для наших людей.

Папа покачал головой. Нежно, подобно отцу, объясняющему что-то любимому сыну, положив свою руку на руку Сиксто. Затем размеренно, по-отечески, как бы оправдывая свое прозвище, похлопал его и сказал:

– Нет, Сиксто, ты не прав. Он очень большой человек.

– Папа, но он убивает люден! – произнес Сиксто, отдернув руку.

– Si. Он храбрый.

– Папа, это не...

– Он очень отважный, – настаивал Папа. – Он продырявил головы многим полицейским и...

– Он не храбрый. В нем нет ничего хорошего. Ему наплевать на тебя и на меня, он заботится только о себе. Он плохой и только портит нас.

– Нет, Сиксто, – размеренно произнес Папа. – No es verdad. De ningup modo... [21] Неправда, никоим образом... (исп.).

– He говори по-испански! Раз ты здесь, мы должны говорить по-английски. – Помолчав, добавил: – Папа, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Si, yo comprendo. Pero... [22] Да, понимаю, но... (исп.).

– Не говори по-испански.

– Это почему же? – удивился Папа.

– – Послушай меня. Папа, – Сиксто уже начинал терять всякую надежду. – Мы не будем убивать Альфи.

– Разумеется, нет, – подтвердил Папа, кивнув головой.

– Нет. Нет. Убив его, мы поступим скверно. Как Зип. Как Пепе.

– Зип покупал мне мороженое.

– Папа, он плохой.

– Зип? Плохой?

– Да. Да.

– А Пепе?

– И он тоже плохой.