Эд Макбейн - Они должны умерерть

– Ну и что ж? Может, я немного и выпил. А ты разве никогда не был немного выпивши?

– Я был немного пьяным, был и в стельку пьяным. Заходи, я приготовлю тебе кофе.

– Для чего?

– Для чего? – пожал плечами Луис и вошел в кафе.

Моряк последовал за ним.

– Потому что я люблю моряков. Я когда-то тоже был моряком.

– Ты нашел, что искал? – переспросил Зип.

– Да, но там было закрыто.

– Это и я мог тебе сказать.

– Почему не сказал?

– Ты не спрашивал меня об этом.

– А ты, оказывается, один из таких парней, – сказал моряк.

– Каких? – Зип неожиданно напрягся, как бы готовясь к атаке.

– Парней, которых надо обязательно спрашивать.

– Вот именно. Я как раз один из таких. Ну и что из этого?

Увидев, что атмосфера накалилась и Зип готов сорваться, а может, просто для того, чтобы переключить разговор на себя, Луис сказал:

– Да, я служил в армии с 1923 по 1927 год. Вот так, сэр.

– Ты плавал на корабле? – спросил моряк. Даже почувствовав вызов в голосе Зипа, он старался не придавать этому большого значения. Но, скорее всего, он был слишком пьян, чтобы заметить что-либо.

– Кто не плавал на корабле, тот никогда не может называться моряком, – Луис посмотрел на закипающий чайник. – Кофе почти готов.

– Какой это был корабль?

– Шаланда, – опередил Луиса Зип и усмехнулся.

– Не обращай внимания на этого шутника. Я плавал на эсминце.

– В каком звании? – с подозрением спросил моряк.

– Разве ты никогда не слышал о контр-адмирале Луисе Анандесе? – удивился Зип, скрывая насмешку.

– Я был стюардом, – с достоинством ответил Луис. – А ты, щенок, заткнись.

– Он сказал, что тебя зовут Лиз?

– Совершенно верно, – захихикал Зип, – перед тобой тетушка Лиз.

– Лиз? Это верно?

– Нет. Луис. Луис.

– Нет, Лиз, – настаивал Зип.

– Ты мексиканец? – спросил моряк.

Луис покачал головой.

– Нет, пуэрториканец.

– Это одно и то же.

Подумав немного, Луис, как бы уступая, произнес:

– Si, одно и то же.

– Какая это часть Мексики? – рассеяно поинтересовался моряк.

– Район Карибского моря, – сухо произнес Луис.

– Это на юге, – вставил Зип.

– Примерно где?

– Город Кабо Ройо, слышал о таком?

– Я знаю только Тихуану, и то никогда не был там. Дальше Сан-Диего я нигде не был.

Луис налил в чашку кофе.

– Ну вот, можешь пить.

– А где мой кофе? – спросил Зип.

– У меня всего две руки. – Закончив с моряком, он налил кофе Зипу.

– Что заставило тебя уехать из Пуэрто-Рико?

– Работа, – ответил Луис. – Человек должен работать, надеюсь, ты согласишься с этим?

– А откуда ты, моряк? – спросил Зип.

– Флетчер. Это в Колорадо.

– Никогда не слышал о нем.

– Это далеко.

Все трое замолчали.

Зип и моряк не спеша пили кофе. Луис стоял за стойкой. Казалось, уже обо всем было сказано. В конце концов, между этими людьми было так мало общего. Одному не терпелось узнать, где находится бордель, другой показал ему это место. Третий приготовил кофе. Одному было пятьдесят с небольшим, другому, может быть, двадцать два, а третьему – семнадцать. Один родился в Пуэрто-Рико, другой – во Флетчере, что в штате Колорадо, а третий был коренным жителем этого города. Таким образом, разделенные пространством, временем и наклонностями, им было нечего сказать друг другу в данный момент, и поэтому они молчали.

И все же, не сказав друг другу ни слова, их мысли, казалось, совпадали, текли в одном направлении, так что, если бы их можно было озвучить, то каждый, наверное, понял бы друг друга или подумал, что поймет.

Луис думал о том, почему он покинул свою родину и переехал на материк. Он сказал моряку, что приехал сюда работать, и все же это было не совсем так. Он приехал сюда не просто работать, а начать все сначала. Он жил на острове с женой и тремя детьми, а остров – несмотря на всю любовь к нему – прежде всего означал одну вещь и этой вещью был голод. Постоянный голод. Голод, длящийся весь сезон сбора сахарного тростника. Вы не могли истратить весь свой заработок, пока сезон был в разгаре, ведь кое-какие сбережения нужно было оставить на черный день. Впрочем, тратить было нечего, так же, как и копить. В свободное от сбора тростника время можно было ловить рыбу – и улов иногда был богатым, – но все же чаще всего вам нечего было есть. Это постоянное чувство голода, даже зная, что кругом тоже все голодны, превращало вас в ничтожество. Многое нравилось ему на острове: врожденная гордость, порядочность и гостеприимство людей, уважительное отношение, автоматически передаваемое друг другу, уважение, порожденное солнцем и буйной тропической растительностью, где жестокости не оставалось места. Остров, казалось, теснее сплотил людей, укрепил человеческие связи. И каким противоречием на этом фоне казался ужасающий жизненный уровень людей, так что, с одной стороны, Луис всегда чувствовал себя человеком, у которого много друзей и которого любят, уважают, а с другой стороны, он был словно голодное животное.