Ежи Эдигей - Идея в семь миллионов

Кроме того, Ковальский сообщил, что его «фиат» никогда не ставился в гараж по той простой причине, что на заводе вообще не было гаражей. Вернее, были, но уже несколько лет, как их превратили в склады готовой продукции. А для машин директор распорядился построить большой навес рядом с мастерской. В принципе на ночь можно было обе заводские легковушки загонять в мастерскую, но практически это никогда не получалось, так как пришлось бы переставлять находящиеся там машины. Вот поэтому «фиат» ночевал вместе с грузовиками под навесом. Днем же машина, если была не на ходу, обычно стояла перед конторой завода.

Ковальский, опытный шофер, сам высказал предположение, что в его машине «что-то схимичили». Он утверждал, что сделать это во время техосмотра не могли — ведь он лично занимался всей электрикой, поскольку разбирался в ней лучше, чем другие механики.

Водитель также исключал возможность переделки электропроводки в машине в те часы, когда она стояла перед зданием конторы. Как правило, в это время там крутился народ, и если не сам Ковальский, то кто-нибудь другой обязательно обратил бы внимание на любого, кому бы вздумалось копаться в его машине.

Майор лично убедился, что перед конторой, у самого входа в здание, желтой краской размечены на асфальте места стоянки двух заводских легковых автомашин. Метрах в двадцати находилась большая стоянка. Все, с кем разговаривал майор, в один голос утверждали, что заводские «фиаты» никогда не паркуются в другом месте.

Майор пришел к выводу, что (если, конечно, исключить причастность к преступлению самого Ковальского) с электропроводкой «фиата» не могли химичить днем, так как машина либо находилась в рейсе, либо стояла у всех на виду. Но завод работал в две смены, а некоторые цеха — и в три. Обычно Ковальский около четырех часов, после окончания рабочего дня, ставил свою машину под навес. Затем, если подворачивалась «левая» работа, он возился в мастерской, а когда ничего не подворачивалось, отправлялся домой.

Начальник мастерской Роман Валендзяк заявил, что все его люди обычно работают в первую смену. Задерживаются они лишь в тех случаях, когда требуется срочно закончить какой-нибудь ремонт. Как и Ковальский, они тоже, с разрешения директора, иногда чинят в мастерской собственные машины, а также машины своих знакомых. Да, случалось, что и некоторые другие сотрудники завода занимались ремонтом, но всегда с разрешения директора.

Валендзяк утверждал, что в течение всей недели перед угоном машины из посторонних в мастерской бывал лишь Ковальский — и то всего пару раз. Что же касается рабочих мастерской, то на той неделе им пришлось каждый день оставаться после смены — столько надо было сделать! В мастерской проходили техосмотр и ремонтировались два огромных «зубра», которым предстояло отправиться с партией экспортного товара в Францию.

По мнению Валендзяка, никто из его людей не мог быть причастен к преступлению. С завода они уходили все вместе, а во время сверхурочной работы никто не смог бы копаться в машине Ковальского. Это сразу же вызвало бы подозрения и у самого Валендзяка, и у остальных.

Обычно к каждой автомашине имеется два набора ключей. Один из них находился у Ковальского, а вот где был второй? Майор выяснил, что дубликаты ключей ко всем конторским помещениям, заводским цехам и автомашинам хранились в проходной, причем ключи к автомашинам висели в особом застекленном шкафчике. В шкафчике был замок, но он оказался незапертым. Впрочем, замок был настолько прост, что его можно было бы открыть и с помощью булавки. Вахтеры, сидящие в проходной, не могли вспомнить, запирался ли шкафчик когда-нибудь вообще.

В проходной все время дежурил вахтер, но тем не менее подойти незаметно к шкафчику и вынуть из него ключи от вишневого «фиата» мог практически любой. Заполучив же ключи, смастерить дубликаты на таком заводе было сущей безделицей.

Ночью территорию завода полагалось охранять двум охранникам. Один из них обычно сидел в проходной, а второй обязан был находиться снаружи. Обход огромной территории с несколькими заводскими зданиями сторож должен был совершать ежечасно. Впрочем, на заводе и ночью не затихала работа. Некоторые цеха, с непрерывным циклом, трудились круглосуточно. Первая смена заканчивала работу в 14 часов, вторая — в 22 часа, а ночная — в 6 утра. А поскольку в сентябре смеркается уже довольно рано, любой рабочий из второй смены, не говоря уж о третьей, мог незаметно проскользнуть под навес и произвести с «фиатом» любые манипуляции.