Николай Леонов - Судить будет полночь

Соколов сделал такое лицо, что у сыщиков не осталось сомнений, что тот, без сомнений, крайне удивлен их вопросом.

– Ничего я не крал!

– А что, они сами испарились из шкатулки?

– А-а, теперь понятно, про что вы говорите; а то я уже было подумал, что вы меня еще и в краже хотите обвинить, – как-то спокойно отреагировал Соколов.

– Так что с вещичками? – снова спросил Стас, усмехнувшись.

– Когда наш разговор ни к чему не привел и Вероника сказала, что любит другого, я попросил ее вернуть мне все подарки, которые я ей дарил, но она отказалась это сделать.

Лев Иванович со Стасом переглянулись.

– Тогда я решил сам забрать свои подарки, но Вероника бросилась на меня с кулаками.

Лев Иванович пренебрежительно посмотрел на рейдера.

– А что вы хотите? – недовольно выкрикнул Соколов. – Цацки-то не из дешевых. Одно кольцо с брильянтом чего стоит!

– Продолжайте, – сдерживая эмоции, Лев Иванович смотрел на этого богатого, но мелочного мужчину.

– Забрав свои вещи, я ушел, – сказал Соколов и замолчал.

– Вас кто-нибудь видел? Например, консьержка?

Соколов снова задумался, вспоминая подробности той ночи, и неожиданно ответил:

– Нет, внизу в подъезде никого не было, а вот на улице стояла машина, и там сидел мужчина.

– Номер, случайно, не запомнили? – спросил Стас.

– Случайно не запомнил, – недовольно ответил Соколов и отвернулся к окну, прекрасно понимая, что не смог доказать свою невиновность.

– А марку машины хотя бы можете вспомнить?

– Черный «Ауди», – ответил Соколов уверенно.

– Вы знали, что Вероника была беременна? – вдруг задал неожиданный для всех вопрос Лев, внимательно наблюдая за его реакцией.

Резко повернувшись к полковнику, Соколов недоверчиво заглянул полковнику в глаза.

– Она была на втором месяце беременности, – уточнил Гуров, продолжая наблюдать за реакцией сидящего перед ним мужчины.

Соколов обхватил голову руками, и полковник понял, что тот никак не ожидал услышать такую новость. Через минуту рейдер посмотрел на Гурова.

– Можно мне подумать до завтра?

Лев и сам чувствовал, что дальнейший допрос не принесет никаких результатов.

– Надеюсь, что до утра вам удастся вспомнить еще что-нибудь, что могло бы доказать вашу невиновность, а иначе, сами понимаете… – Полковник многозначительно развел руками и, повернувшись к капитану, распорядился: – Можно уводить.

Открыв дверь, Родионов скомандовал:

– Увести подозреваемого!

В кабинет вошел старшина и, надев на Соколова наручники, увел его в камеру.

Когда за ними закрылась дверь, Лев спросил у коллег:

– Какие будут мнения?

Капитан и Стас молча обдумывали услышанное. Лев Иванович, не дождавшись ответа, начал сам:

– Если верить показаниям Соколова, то получается, что Веронику убил кто-то другой.

– А почему мы ему должны верить? – Стас сел напротив своего друга.

– Что-то здесь не сходится – а что, никак не пойму, – задумчиво ответил Гуров. – Мне кажется, надо еще раз все перепроверить и опросить свидетелей. Не получается у нас логической цепочки событий.

– Когда кажется, креститься надо, – решил схохмить Стас, но Гуров не поддержал его веселого настроения.

– Если окажется что Соколов действительно покинул квартиру убитой, когда та еще оставалась жива, то нам придется все начинать сначала.

– Да брось ты, Лев! Ты что, правда ему поверил? Да врет он все! И насчет драки, и насчет украшений. Выкручивается просто, вот и все! – разошелся Стас, вскочив из-за стола.

– Ладно, пойдемте отдыхать. Утро вечера мудренее, – посмотрев на коллег, сказал Гуров и направился к двери.

– Вот именно! – обрадованно поддержал его Крячко.

– Завтра похороны убитой. – Лев остановился в дверях, как будто бы только что вспомнил об этом. – Надо будет взять оператора и снять всю процессию на камеру. – Он посмотрел на капитана.

– Сделаем, товарищ полковник! – бодро ответил Родионов, открывая перед полковником дверь и пропуская его вперед.

– А сейчас отдыхать, – устало скомандовал полковник. – Думаю, завтра нас ждет непростой денек.

После того как сыщики перекусили и легли спать, Лев Иванович еще долго не мог уснуть. «Виноват или не виноват Соколов в убийстве Вероники?» – думал Гуров.

Утро следующего дня началось с раннего подъема. Часы показывали шесть тридцать, когда Лев, по-молодецки вскочив с постели, громко крикнул:

– Подъем, курсант Крячко!

Стас открыл глаза и сонным взглядом посмотрел на друга.