Алексей Макеев: Особый прием Гурова

В сфере финансов все было просто, как дважды два, то есть имелись всего два банка – Сбербанк и «Черноречье», присутствия крупных московских банков даже близко не наблюдалось.

В этой обделенной нефтью и газом области вовсю процветало сельское хозяйство, представленное во всем его многообразии, так что все перерабатывающие предприятия работали на полную мощность. Кроме обычной для средней полосы живности и птицы, разводили еще овец и кроликов, шкуры которых шли на переработку, а потом – на швейную фабрику. А та, работая в две смены, шила из них всякую верхнюю одежду: шубы и шубки всех размеров, душегрейки и тулупы. Вскоре после освоения кожзаводом новых видов переработки сырья, фабрика обещала начать выпуск изделий уже из лайки и цигейки. Имелся также ликеро-водочный завод, выпускавший водку «Черноречье» и разливавший привозимые из Краснодарского края вина и коньяки. Мебельная фабрика производила всю необходимую для жизни области мебель, а реанимированный стекольный завод, некогда славившийся своим хрусталем, делал нехитрую посуду, но в основном витринное стекло, которое расходилось по соседним областям «на ура».

Коммунальное хозяйство, которое по всей стране находилось на уровне значительно ниже уровня канализации, в этой, отдельно взятой области, работало как часы. В городе имелось множество многоуровневых бесплатных автостоянок, а при них, уже платные, СТО и автомойки, так что проблема забитых машинами улиц и дворов была решена кардинально, и любой оставленный в неположенном месте автомобиль тут же увозил на штрафстоянку эвакуатор. Во дворах были оборудованы веселенькие детские площадки и высажены клумбы, а чистенькие баки для мусора имели на боку надписи: «Для стекла», «Для пластика», и все в этом духе.

В Чернореченске не было даже бомжей, которых отловили и рассортировали: тех, за кем водились грешки, – в узилище, больных отправили на лечение, а вот всех остальных – на свалку, то есть приставили ее разбирать, причем официально, с заключением трудовых договоров и сдельной оплатой, которая, за вычетом расходов на проживание, питание и лечение, шла им на книжку. Судя по многочисленным фотографиям, жилось бомжам в старых, то есть отапливаемых еще углем, железнодорожных вагонах неплохо – ведь на свалке чего только нет, да и физиономии у них были сытые и всем довольные. Там за это время уже и семьи создались, и дети родились, которых отправляли в ясли-сад на пятидневку, а в строящихся домах им обещали дать квартиры, кстати, некоторые уже и получили.

Одним словом, в области творилось что-то непонятное, и это не могло не настораживать. Не то чтобы Гуров был отпетым циником, но весь его жизненный и служебный опыт говорил, что так просто не бывает. Ну, не верил Лев Иванович в радетелей за благо человечества! Нет на земле святых, и не будет! Не водятся они тут!

Провожая его утром, Мария, тихонько просидевшая рядом с ним перед компьютером, прижалась к нему и тихо сказала:

– Лева, ты едешь в Зазеркалье, пожалуйста, будь осторожен.

– Маша, не накручивай себя, – поморщился он. – Командировка, как командировка.

– Тогда пообещай мне одну вещь, – попросила она.

– Остаться живым? – усмехнулся Гуров. – Обязательно! – Это было одно из его любимых выражений.

Как ни странно, но короткий разговор с женой оставил в душе очень неприятный осадок – Мария далеко не Кассандра, но зато женщина, а у них – врожденное чувство опасности. Сколько ни гнал от себя Гуров нехорошие предчувствия, избавиться до конца от них так и не смог. Кто-то назвал бы это интуицией, кто-то – верхним чутьем, как у собаки, кто-то – экстрасенсорными способностями, а вот у Гурова название этому было свое – поротая задница! В переносном смысле, конечно! И он прекрасно понимал, что лезут они в такое дерьмо, что как бы в нем не захлебнуться!

Войдя в кабинет, Лев принюхался и с большим подозрением уставился на Крячко:

– Это ты благоухаешь?

– Поясницу прихватило, вот и намазала меня жена какой-то гадостью, говорит, должно помочь, – извиняющимся тоном объяснил тот.

– Не вовремя тебя скрутило, – покачал головой Гуров.

– Да ладно тебе! Все сейчас пройдет! – отмахнулся Стас.

Лев с большим сомнением покачал головой и спросил у Никитина:

– Ты в курсе случившегося?

– Да, – кивнул Володя. – Я в Интернете все посмотрел.

– Мне эта история категорически не нравится! – решительно заявил Стас. – Я с компьютером на «вы», но тут и ежику понятно, что при таком раскладе нам, чтобы супостата, если он, конечно, есть, вычислить, нужно на всю оставшуюся жизнь в городке поселиться! Если за мэра весь простой народ горой встал, значит, во врагах у него – власти предержащие, а это и деньги, и связи. В Москве, Питере и так далее все давным-давно поделено, и бизнес рванул в глубинку. А Королев кому-то из пришлых что-то не продал, не отдал, в чем-то не уступил, вот его и решили убрать! – Крячко был потрясающим опером, а вот аналитиком – не очень, так что его выводы в расчет принимать не стоило.