Алексей Макеев: Король бьет даму

Маргарита тем временем доплыла до другой стороны, поплескалась около противоположного берега, перевернулась на спину и, немного передохнув, поплыла обратно. Через пятнадцать минут она уже выходила из озера, капли воды стекали по загорелому телу, а на губах играла победная улыбка.

– Ты сумасшедшая, – вздохнув, произнес Виктор, покачав головой.

– Может быть, – рассмеялась Маргарита, – я даже не стану спорить.

– Пошли, – кивнул он, подавая ей полотенце. – Выпьем. Тебе согреться надо.

– Выпьем, – легко согласилась Маргарита, откидывая со лба мокрые пряди и заворачиваясь в полотенце. И тут же лукаво погрозила пальчиком: – Но помни, что желание ты мне проспорил!

Они прошли к столику, стоявшему под открытым небом, Виктор молча разлил по рюмкам коньяк, оба выпили и почти сразу же повторили. Выпивки было много, отдыхали здесь не первый раз, посему знали, что предусмотреть.

Как и в какой момент возник тот разговор, Виктор уже и не помнил. Он расслабился – признаться, дурацкая выходка Маргариты с переплыванием озера все-таки вызвала у него стресс, – откинулся в шезлонге и болтал о чем-то с Маргаритой, не особо следя за логической нитью разговора. Та тоже что-то отвечала, рассказывала, вспоминала какие-то истории. Старший Амосов и остальные члены компании, изрядно приняв на грудь, утомленные сегодняшней вечеринкой, уже разбрелись по домикам и спокойно спали. Они сидели вдвоем, вышколенная обслуга их не беспокоила.

– А хочешь, – выслушав какой-то очередной рассказ Маргариты, шевельнул языком Виктор, – я тебе одну штуку покажу…

– Какую? – заинтересованно и несколько удивленно спросила Маргарита.

Виктор склонился к ее уху и, прижав палец к губам, пьяным голосом произнес:

– Только тс-с-с… Никому ни слова! Это секрет!

– М-могила! – слегка заплетающимся языком заверила его она, прижав руки к груди.

Виктор посмотрел по сторонам, потом поднялся и прошел к своему домику.

Маргарита продолжала сидеть за столиком. Вернулся он очень быстро. В руках у него ничего не было, однако едва он приблизился к столику и опустился на стул, как сунул руку в карман и извлек из него какой-то предмет, завернутый в платок. Поглядывая на Маргариту загадочным взглядом, принялся разворачивать сверток. Глазам женщины предстал пистолет. Довольно большой черный пистолет, уже не новый, потертый. Несколько секунд она спокойно смотрела на него, ничем не выдавая своего волнения, потом медленно спросила:

– Что это за игрушка?

– Это не игрушка, моя дорогая, – покачал головой Виктор, – а самое настоящее оружие! Пистолет Макарова, слыхала про такой?

– Это тот, что ментам выдают? – наморщила лоб Маргарита.

– Фу, ну что за сленг для приличной женщины! – притворно поморщился Амосов. – Да, именно он!

– Откуда он у тебя? – закуривая и выпуская тонкую струйку дыма, спросила она.

– Не поверишь – нашел! – возбужденным шепотом произнес Амосов. – В мусорном контейнере! Подошел сигаретную пачку выбросить – и глазам не поверил! Лежит, поблескивает среди отбросов! Я вот удивляюсь – как его бомжи не подобрали? Не заметили или побоялись, скорее всего! Куда им его девать-то? Просто так в руках не поносишь.

– А ты, значит, прибрал? – усмехнулась Маргарита.

– Ну, был такой грех, – согласился Амосов.

– Значит, тебе он зачем-то нужен? Собираешься использовать? – небрежно спросила она.

– Что ты, что ты! – замахал руками Виктор. – И в мыслях не было! Просто, понимаешь, ну… Как-то нелепо мимо такой находки проходить! К тому же у меня никогда пистолета не было, а давно хотел – так, на всякий случай, для острастки! А то знаешь, сколько уродов развелось? Вот и держал, только воспользоваться так ни разу и не пришлось.

Маргарита молчала, покусывая губку, потом спросила, словно что-то прикидывая в уме:

– И кому ты о нем растрепал?

– Никому! Клянусь – никому!

– Неужели только мне такое доверие? – кокетливо поиграла она бровями и переменила положение ног.

– Ну… – чуть покраснел Амосов. – Николаю говорил, да. Он еще тогда посоветовал мне его выбросить.

– Мой муж всегда отличался трусостью! – махнула она рукой. – Хотя сам он называет это осторожностью. Хотя знаешь, тут я, пожалуй, с ним соглашусь. Глупо держать такую вещь у себя. Ведь неизвестно, кому он принадлежал! Может быть, из него застрелили двадцать человек, а? Ведь кто-то от него избавился – значит, неспроста? А вдруг кто-то заметит, все ведь на тебя повесят – не открутишься! Такая улика! И Николай ничего не сможет сделать.