Джеймс Берк - Пленники небес

— С каким смаком ты это рассказываешь, Майнос.

— Ага. Сущее удовольствие.

— Где он сейчас?

— Дома, наверное. А дамочку пришлось в больницу увозить и швы ей там накладывать. Естественно, ни она, ни эти подонки заявления писать не стали. По странным причинам они не особо хотят иметь дело с законом. Не знаешь, что это нашло на нашего Буббу?

— Вчера я приезжал к нему.

— Ну и?..

— Ну, и рассказал ему кое-что про его добродетельную супругу и иже с ней.

— Вон оно что.

— Послушай меня, Майнос. Я полагаю, что именно Клодетт стоит за гибелью моей жены. Бубба, конечно, сукин сын и все такое, но он не стал бы нанимать кого-то, чтобы расправиться со мной. Он предпочел бы сделать это сам. Он ненавидит меня еще со школьных времен. Думаю, это она подослала Ромеро и гаитянина, чтобы убить меня, а когда они вместо этого убили Энни, а потом у Ромеро опять ничего не вышло, она и придумала всю эту историю с проколотой шиной. Когда и это не сработало, она заставила Буббу ревновать. Как бы то ни было, она зачем-то приходила в квартиру Ромеро. На его кухонном столе были следы от ее термоса с джином.

— Так вот причем тут сок лайма!

— Да.

— И разумеется, уликой это считать нельзя.

— Именно.

— Посему ты решил отправиться к Буббе и кое-что рассказать ему про благоверную?

— Вроде того.

— А теперь слушай, что я тебе скажу.

— Хватит уже об этом, Майнос.

— Плюнь ты на это дело, вот что. Они оба гроша ломаного не стоят. Просто пусть все идет как идет.

Я промолчал.

— Он — псих. Она — нимфоманка, — заявил он. — Ты заварил кашу, теперь пусть они ее расхлебывают. Это может привести к самым неожиданным результатам. А ты, черт тебя дери, не суйся больше в это дело, ладно?

— Ты прямо сама вежливость.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты — два человека в одной упаковке. Ты пытаешься вести честную игру там, где это невозможно. В то же самое время тебя обуревает нормальное желание выпустить из них кишки. Всякий раз, когда я с тобой разговариваю, я, право, не знаю, с какой из твоих ипостасей мне придется иметь дело.

— Увидимся. Не пропадай!

— Бывай. И не стоит благодарить за звонок. Мы любим помогать деревенщине в форме.

И повесил трубку. Я попытался было перезвонить ему, однако линия была занята. Тогда я вернулся домой, и мы с Батистом пообедали, устроившись за деревянным столиком под навесом. Было жарко и тихо, в небе плавился белый солнечный диск.

В ту ночь я так и не смог заснуть. Воздух точно застыл, и никакие вентиляторы не могли остудить нагревшийся за день дом. Казалось, даже ночные звезды горячи, и в лунном свете я увидел, как соседские лошади ложатся в придорожную канаву, чтобы хоть как-то спастись от духоты. Я прошел на кухню и съел порцию клубничного мороженого. Через пару минут на пороге появилась Робин в кружевной маечке и трусиках, и, щурясь на свет, посмотрела на меня.

— Мне просто стало жарко. Иди-ка спать, детка, — сказал я ей.

Она улыбнулась, ничего не ответила и молча вернулась в свою комнату.

Но я-то знал, что жара тут совершенно ни при чем. Я выключил свет и уселся на ступеньках крыльца. Больше всего на свете мне хотелось убить Буббу Рока и его жену. Они словно олицетворяли всю жестокость и себялюбие мира; чтобы жить в комфорте и богатстве, они убивали других. Наверняка в тот самый момент, когда наемные убийцы вошли в мой дом и расстреляли несчастную Энни, они спокойно ужинали копченым лососем или спали в своем особняке.

Однако знал я и то, что, натравив психопата-мужа на жену, толку я не добьюсь. Пусть из самых благородных побуждений, все равно это не дело. Согласно программе реабилитации бывших алкоголиков, один из основных постулатов гласил, что мы не должны пытаться манипулировать людьми, лгать им или навязывать свою точку зрения, в особенности если преследуем дурные цели. Если я не остановлюсь, то постепенно деградирую, отравлю жизнь себе и своим близким, покачусь все ниже и в конце концов превращусь в тихого алкоголика, которым был несколько лет назад.

Как только стало светать, я сварил себе кофе и выпил его, сидя на ступеньках крыльца. По-прежнему было жарко; красное рассветное солнце окрасило в пурпур низкие облака. Такой рассвет предвещал бурю, и я почувствовал, что в этот день должна начаться новая эпоха в моей жизни. Я перестану задыхаться от бессильной злобы, перестану вынашивать планы мести, постараюсь успокоиться и препоручу свою жизнь Высшей силе.

И первым шагом моего перерождения станет отказ от вмешательства в жизнь Клодетт и Буббы Рока, и без того полную зла и моральной нищеты.