Шракбек Кабылбаев - Преступления могло не быть!

— У кого есть ключ от наружной двери бухгалтерии?

— У директора, главного бухгалтера и у меня. Да, забыла. Вечером, когда я деньги привезла, пришел Глазунов — охранник. Он был пьян и требовал выдать ему зарплату. Я сказала, что зарплату будем выдавать всем только завтра, то есть сегодня. Он немного поскандалил и ушел. Контору закрывала я, последняя уходила. Еще подумала, куда это Глазунов запропастился, ведь он охранять должен.

К середине дня в поселок на попутной машине приехал Глазунов. Он был навеселе. Однако хмель вылетел из его головы, как только он увидел пожарище вместо конторы. Пепел был еще горячим. Глазунов искренне удивлялся, и видно было, что волновался.

На все вопросы следователя он отвечал сбивчиво и неопределенно. Еще не было ясно из его ответов, причастен ли он к преступлению, но уже по внешности слабого однорукого человека можно было решить, что ему одному не под силу орудовать ломом и отворачивать тяжеленную дверцу сейфа. Из рассказа Глазунова следователь понял, что во время происшествия сторож был в отъезде. Нашлись и жители села, видевшие, как вечером на попутной машине он отправился в соседний поселок, где у него были родственники. Ниточка оборвалась, однако беседа с директором хлебоприемного пункта все время упиралась в этот почти решенный вопрос.

— Какие у вас основания подозревать Глазунова?

— А как же не подозревать его, — нервничал директор, — человек недавно освободился из колонии. Ясно, в колонии честных людей не держат. Охранником мы его взяли еще месяца не прошло, и уже столько нарушений: каждый день на работе пьяный, а то и вообще не явится. Я вам скажу, — резюмировал директор, — все эти преступления от алкоголиков. Алкоголик, он на все способен.

— Как вы думаете, мог Глазунов самостоятельно отвернуть ломом крышку сейфа или ему понадобились помощники?

— Один, конечно, нет.

— Тогда, кто же еще?

Ниточка явно обрывалась, преступник был опаснее и серьезнее.

— Когда и откуда в вашей конторе взялся этот сейф?

— Сейф? Да не помню, уже давно стоит. Или нет, вот этот всю жизнь стоит, а этот — он указал на сейф, из которого пропали деньги, — этот главбух Сиваков из города привез года два назад.

— А где может быть второй ключ от сейфа?

— Его сразу не было. Это и лучше, один ключ у одного человека, один за все отвечает.

— А если этот ключ у преступника?

— Уж не подозреваете ли вы Сивакова? Честнейший человек, — горячился директор. — За Сивакова я лично отвечаю, он ни в чем не повинен. Документы посмотрите. Выпивает, правда, но честный, добросовестный и исполнительный работник! Сколько лет его знаю, никаких ошибок в работе.

— Сколько же лет вы его знаете?

— Сколько? Много… Да скоро год.

— Расскажите подробнее, как он к вам попал.

Полился складный рассказ о достоинствах главбуха, о его безупречной биографии, о знании дела. После этого одного за другим расспросили работников бухгалтерии. Создалась такая картина.

Ранней весной в совхоз Приозерный приехал высокий седовласый мужчина. Это был вновь назначенный главный бухгалтер хлебоприемного пункта Павел Григорьевич Сиваков. Нелегко в поселке было с жильем, но ведь не каждый день приезжают хорошие специалисты — выделили Павлу Григорьевичу трехкомнатную квартиру, потому что ждал главбух жену и детей из города.

Однако ни жена, ни дети к нему не приехали, соседи уж начали судачить: «Вот они, городские, мужа бросила, не едет», — даже жалели Сивакова; но вскоре поселилась в его просторной квартире молодая женщина, неизвестно откуда взявшаяся. В поселке опять заговорили: «Не век же одному куковать молодой ведь, а жена — так пусть в следующий раз едет за мужем, пусть спасибо скажет, что детей не бросил, помогает». Посудачили и стихли, а тем временем в бухгалтерию хлебоприемного пункта пришел исполнительный лист, не таким уж примерным отцом оказался главбух. (Позднее выяснилось, что и специалист он не слишком хороший). Работу свою перекладывал на плечи младших сотрудников и часто даже не пытался проверять. Проработав меньше года, Сиваков успел сменить двух кассиров. Первая, Федотова, ушла сама, потому что обстановку для работы Сиваков создал невыносимую: постоянно брал из кассы деньги, однако долг свой не желал оформлять письменно, и всякий раз, когда кассир требовала этого, скандалил и угрожал увольнением. Второй была Эмма Рудь, уволенная как не вызывающая доверия. С новым кассиром тоже не все ладилось — требовала расписки на деньги, взятые в долг. Кассир Широкова сейчас припомнила, что накопилось этих расписок больше, чем на 300 рублей, но и их не оказалось в сейфе.