Николай Леонов - Доброе лицо зла

Ага! Вот и еще один заочный знакомец нарисовался: Паша-Кирдан. Ох, и глупая же у него физиономия! Но характерная и запоминающаяся, а это далеко не всегда достоинство! Станислав проявил шустрость и прыть, быстренько нашел экипаж ППС, выезжавший по вызову в прошлое воскресенье. И парни на принтерных распечатках, показанных им Крячко, мигом опознали одного из участников знаменитых посиделок, на которых поднесли не только им, но даже их собаке. А распечатки-то со снимков, сделанных Виктором Алексеевичем в тульской электричке! Отлично! Это козырь, и сильный. Паше будет очень непросто ответить на вопрос, что он делал в одном вагоне с Покровским как раз в тот момент, когда тот готовился вышвыривать под откос пакет с долларами. То, что он оказался там случайно и торопился в Тулу за новым самоваром, Паша пусть своей бабушке рассказывает. Нет, для суда такая отмазка сойдет, опровергнуть ее невозможно, но мы-то не судьи, мы сыщики.

Но что же такое втолковывает Мария Иконникова совсем уж побледневшему, явно с трудом держащемуся на ногах Пугачеву?! Ведь, того и гляди, парень в обморок хлопнется!

А если бы полковник Гуров каким-то чудом узнал, что творится сейчас в голове Сергея Пугачева! Сергей не просто плохо себя чувствовал, он боялся, что вот-вот сойдет с ума. Мир в его глазах стремительно распадался на фрагменты, он видел окружающее клочками, урывками. Последние три дня повлияли на него не в лучшую сторону. А сегодня утром, когда они собирались ехать сюда, Волчонок окончательно добил его. Сообщил о смерти Петьки Забалуева и дал понять, что приложил к ней руку. Только теперь Пугачеву стала ясна дьявольская изощренность замысла этого человека. Воля Пугачева, которой он, не без основания, гордился, была почти полностью подавлена. Ведь получается, что Забалуева убили по его наводке!

И все же последний удар наносила ему сейчас Мария. Бог мой, как же глупо оказаться зависимым от взбесившейся на почве ревности самки! Сейчас он ненавидел свою бывшую любовницу лютой ненавистью. Хоть бы она сдохла, что ли! Она, а не Петька! Или заболела, перестала глаза мозолить и все дело ставить под угрозу.

– И не думай, что вывернешься, выскочишь сухим из воды! – Ее визгливый от злости голос ввинчивался под основание черепа, как тупое сверло. – Я этого не допущу! Не быть тебе с сучкой Светкой! Прикрывайте свою лавочку, иначе… Я ведь могу и в ментовку обратиться, раз ты никаких резонов не понимаешь!

Не надо бы Иконниковой этого делать.

Хотела припугнуть, но Пугачев-то принял ее слова за чистую монету!

– Не так легко ее, лавочку, свернуть, – злобно прошипел он. – Ведь ты, идиотка ревнивая, ничего толком не знаешь, одни обрывки.

– Мне хватает! – непримиримо ответила Иконникова. – Я знаю, что Светка – твоя сообщница, что ты с ней спишь, что вся история с похищением – голая лажа! Раз ты так обошелся со мной, то я постараюсь, чтобы об этом знала не только я! Петька Забалуев вот знает, он мои слова подтвердит. Да и Кирдан, если я хорошенько попрошу.

Она кинула на Сергея презрительный злой взгляд и отошла в сторону, нарочито виляя бедрами. Напугала ведь! Даже слишком хорошо напугала…

Пугачев сплюнул горькую слюну. Сердце трепыхалось в груди овечьим хвостиком. Петька… Значит, эта дурища еще не знает о его смерти.

Ну, раз так… Прав, выходит, был Волчонок, надо Машку останавливать любыми средствами. Даже крайними. Месячишко в больнице ей очень кстати придется. Хоть недели две, и то неплохо бы.

Пугачев сунул руку в потайной кармашек своего камзола. Историчность историчностью, а без карманов как-то неудобно. Его пальцы ощутили россыпь твердых крупинок. Кстати пришлись…

Час назад они с Волчонком медленно шли по тропинке вдоль заросшего берега Чертановки. Среди неба, заслонив солнце, медленно двигалась большая черная туча, и солнечные лучи сыпались с ее краев. Эта мрачная туча отлично соответствовала душевному состоянию Сергея.

У впадинки, густо заросшей ежевикой, виднелся буровато-зеленый куст белены. Она отцвела еще в середине июня, и сейчас жесткие стаканчики небольших плодов были туго набиты черными маковинками ядовитых зерен.

Почему он приотстал на несколько шагов и, сорвав три плодика, положил их в карман? Что толкнуло его под руку? Или… кто? Но ведь сорвал же! А растения и их свойства он знает превосходно, недаром на кафедре общей ботаники его считают одним из самых перспективных студентов.

Действующий алкалоид белены – атропин. Смертельная доза – около ста миллиграмм. Это десять-двенадцать зернышек. Но нам смертельная не нужна. Хватит пяти. Мы ж не злодеи, достаточно Забалуева!