Алексей Макеев: Дилемма

– Понятно, – кивнул Гуров и, встав на край канавы, спросил у страдающего шведа:

– Эй, друг! Встать можешь?

Швед посмотрел на него печальными глазами и разразился какой-то длиннющей тирадой, из которой Гуров не понял ни единого слова. Однако из-за его спины вдруг неожиданно выскочил Свенссон и с неожиданным для северных народностей пылом принялся орать на своего соотечественника. Гуров опять не понял ни слова, но догадался, что Свенссон упрекает приятеля в том, что тот его бросил.

Сидящий в канаве великан выпучил глаза и тоже принялся орать на Свенссона. По интонациям нетрудно было сообразить, о чем на этот раз шла речь. В переводе со шведского это могло звучать примерно так: «А ты, падла, куда меня притащил? Говорил, что все на мази, а самого замели, как дешевого фраера! Я за тебя париться на русских нарах не желаю, ясно?»

Они надрывались не менее пяти минут. Но потом их энтузиазм пошел на спад, и Свенссон тоже уселся на край канавы, и оба шведа стали молча сидеть под дождем, глядя в разные стороны.

– Картина, достойная кисти Айвазовского! – прокомментировал ситуацию Крячко. – Жаль, фотоаппарата не прихватил. Однако сколько тут ни сиди, а ничего все равно не высидишь. Ехать надо, да соображать, как нам из этого пируэта выходить.

– У меня есть одна мысль, – сказал Гуров. – Не очень блестящая, но единственная. Я, видишь ли, номер «Волги» засек. Если сейчас ее в перехват объявить, еще можно что-то сделать.

– Надеешься, что по твоему сигналу тут всех на уши поставят? – спросил Крячко.

– Не по моему, – покачал головой Гуров. – По сигналу капитана Полякова. Между прочим, это его шанс. А то так и будет корпеть в капитанах до пенсии.

– Да, он чересчур тихий в этом смысле, – согласился Крячко. – Звездочек с неба не хватает. Ну, значит, пошли в нашу родную?

Он махнул рукой и, скомандовав: «За мной!», направился к своему «Мерседесу». Постепенно за ним потянулись и все остальные.

Разместились на этот раз несколько в ином порядке. За руль сел Крячко, рядом с ним Коркия, а на заднее сиденье присматривать за шведами отправился Гуров. Впрочем, мокрые выдохшиеся шведы не предпринимали никаких попыток бунтовать, и Гуров смог спокойно начать телефонный разговор. Крячко завел мотор и повел «Мерседес» в город.

Гуров набрал номер, испытав неожиданное для себя волнение, когда в трубке зазвучал усталый голос Полякова. Стараясь не распыляться на незначительные мелочи, Гуров объяснил Полякову ситуацию и предложил объявить в розыск черную «Волгу», номер которой он продиктовал Полякову.

– Там, кроме всех прочих, курьер, – разъяснил он. – И, видимо, при нем должна быть куча денег. Товар у нас.

Поляков долго молчал, и Гуров уже не на шутку начал волноваться. И тут Поляков сказал, почти не меняя тона:

– Вы сейчас где? В районе завода? Чтобы вам не плутать, подъезжайте прямо к городской прокуратуре. Ну, вы видели большое серое здание на центральной площади, да? Я буду вас там ждать. Только поторопитесь, это нужно делать быстро…

– Что делать быстро? – не понял Гуров. – Конечно, нужно торопиться. Нужно перехватить «Волгу» раньше, чем она выедет из города.

– Вряд ли эта «Волга» выедет из города, – помолчав, сказал Поляков.

– Что, черт возьми, за ребусы?! – вспылил Гуров. – Нельзя ли объяснить, чтобы было понятно?

– Это не телефонный разговор, – хмуро сказал Поляков и добавил: – Я вас жду.

На самом деле у Гурова были большие сомнения после разговора с Поляковым. Его уклончивость и явное нежелание с ходу включиться в игру настораживали. Гуров ожидал любых неприятных сюрпризов, и единственное, что его удовлетворяло, – это выбранное Поляковым место встречи. Что бы там ни готовилось, но там Гуров сумеет поднять такой шум, что вся прокуратура встанет на уши. Ему терять нечего, а прокуратуре будет просто некуда деваться.

Центральная площадь была пуста, и по ней свободно разгуливал дождь. Над парадным подъездом прокуратуры горели яркие фонари. У крыльца стоял желтый милицейский «УАЗ», и возле него прохаживался одинокий человек в плащ-палатке. Крячко медленно направил «Мерседес» через площадь. И он и Гуров напряженно всматривались в эту бесформенную одинокую фигуру, гадая, какая их здесь ожидает встреча.

Вдруг человек поднял голову, и сразу стало ясно, что это сам Поляков. Он махнул рукой и, наклонившись к окошку своей машины, что-то сказал сидящим внутри людям.

– Останови здесь, – негромко сказал Гуров, когда до «УАЗа» осталось не более пятнадцати метров.