Алексей Макеев: Дилемма

Крячко с первого взгляда понял, как обстоят дела. Он запихал шведа на заднее сиденье и сам сел рядом.

– Попробуем догнать? – деловито спросил он.

Гуров на секунду задумался. Он меланхолично посмотрел в сторону города, словно надеялся сквозь пелену дождя рассмотреть убегающую «Волгу», а потом махнул рукой.

– Да черт с ним! А вдруг? – сказал он, прыгая за руль и заводя мотор.

«Лада» помчалась вперед, разбрызгивая в стороны потоки воды. Дождь лил уже вовсю. Собственно, только на него и рассчитывал Гуров, устремляясь в погоню. У беглецов была солидная фора, компенсировать которую могло только чудо.

И это чудо почти произошло. Когда они обогнули завод, промчались мимо мокнущего под дождем «Мерседеса» и выскочили на трассу, ведущую к городу, впереди, всего в ста метрах от них засверкали рубиновые огоньки. Самое удивительное, что они были неподвижны – черная «Волга» не двигалась. Она торчала на обочине, развернувшись перпендикулярно движению, и не двигалась!

Гуров прибавил газу, уже предвкушая момент, когда можно будет крикнуть: «Стоять! Милиция!», но тут дверца «Волги» распахнулась, из нее вывалился здоровенный мужчина и, размахивая руками, покатился по мокрой земле. Через секунду он исчез на дне придорожной канавы. Видимо, ему придали очень приличное ускорение.

«Волга» тут же завизжала как резаная и сорвалась с места – аж дым пошел из-под колес. Разочарованный Гуров снова нажал на газ, но тут из уходящей машины вынырнула чья-то голова, а за ней плечо и рука, с зажатым в ней пистолетом. Один за другим загремели выстрелы.

Раздался звучный шлепок, и ветровое стекло прошила пуля. Вторая щелкнула по капоту и тоже врезалась в стекло, которое в одно мгновение превратилось в лабиринт белых трещин. Гуров понял, что не видит впереди дороги и сбавил скорость. Мотор как-то странно стучал – видимо, и туда угодила пуля. Гуров нажал на тормоз и выглянул наружу. «Волга» была уже далеко.

– Что выросло, то выросло, – философски заметил Гуров. – Из гонок мы выбыли. Со стрельбой тоже получилось не очень. Но у нас в запасе остались другие дисциплины. Нужно посмотреть, что случилось с тем большим человеком, которого так безжалостно выбросили на обочину жизни. Предлагаю всем покинуть машину!

– Это моя машина, и я никуда отсюда не пойду! – мрачно заявил Коркия, глядя в сторону.

– Ты бы хоть постеснялся, друг, говорить такие вещи в присутствии двух полковников! – заметил Крячко. – Тем более мокрых и злых полковников. Такие вещи просто выводят из себя, друг! Выкатывайся быстро, или я тебе помогу! Ну!

Коркия засопел, но молча полез в дверцу, которую открыл для него Гуров. И в этот момент заговорил швед. Он заговорил по-русски, но акцент был сильно заметен – должно быть, Свенссон здорово волновался. Впрочем, понять его можно было без труда.

– Я иностранный гражданин! – заявил Свенссон. – Требую немедленно связаться с моим посольством! И адвоката.

Гуров с любопытством посмотрел на него.

– Какой вопрос? – сказал он спокойно. – Сейчас свяжемся. Тут это все рядом. Только сначала выйдите из машины, пожалуйста.

Сбитый с толку швед не стал больше спорить и выбрался под дождь. Сумка по-прежнему болталась на его шее, и он сделал попытку ее снять.

– Не трожь! – угрожающе сказал Крячко. – Сумка – это улика!

– Я буду жаловаться на вас, – уныло сказал швед.

Коркия саркастически засмеялся, и было непонятно, то ли он смеется над шведом, то ли над Крячко с Гуровым, которые нарывались на конфликт с иностранцем.

Гуров, не обращая ни на кого внимания, зашагал туда, где все еще лежал в канаве выпавший из «Волги» человек. Разумеется, это оказался второй швед. Строго говоря, он уже не валялся, а сидел в канаве, тупо глядя в ночную тьму и зажимая широченной ладонью рваную рану на голове. На его румяном лице было написано страдание.

– Полюбуйся! – сказал подошедший следом Крячко. – Что значит здоровый образ жизни! Человека из машины выкинули, башку разбили, он в чужой стране, вообще непонятно где, а на щеках румянец, как у девушки!

– Да, он только возит в свою страну наркотики, – сказал Гуров. – А так образ жизни у него, конечно, здоровый.

Он вдруг оглянулся на замерших в нескольких шагах от них Свенссона и Коркия и, понизив голос, спросил:

– А вообще, мы не пустышку проглотили? Ты шведа брал. Что у него в сумке?

– То и есть, – мрачно сказал Крячко. – Высшего качества. Примерно на пол-лимона зеленых. То есть я пробы не брал, конечно, но вряд ли они сюда за зубным порошком приезжали.