Рут Ренделл - Застигнутый врасплох

— Она уедет к родителям и будет жить там до свадьбы. Я хочу все сделать как положено. — Квентин был откровенен. — Я хочу… Как там говорит Антоний? «Молвы, порочащей меня, не слушай. Да, я грешил» [36] У. Шекспир, «Антоний и Клеопатра». ( Перевод М. Донского. ) .

— «Но в прошлом это все», — закончил Вексфорд.

«Ну-ну, — подумал он, — ну-ну. Интересно, чем обернется для нее будущее? Такое долгое будущее. Столько денег, столько свободного времени, столько искушений». Для Квентина Катье была последней, а он для нее — одним из первых. Наверное, время от времени они будут ужинать в «Оливе», и их будет обслуживать официант, который когда-то занимался любовью с новой хозяйкой поместья в Черитонском лесу. «Бедный Квентин», — подумал Вексфорд, подражая акценту Катье. Ему больше не будут завидовать. В милую игру он играет — игру, которая совсем недавно самому Вексфорду казалась соблазнительной. Но теперь уже нет, не на этих условиях — слишком высока цена.

— Все драгоценности, — лаконично сообщил старший инспектор, — фальшивые. Я отнес их к старому ювелиру на Куин-стрит. Он уже помогал мне, и ему можно доверять. Если он говорит фальшивые, значит, фальшивые. Вероятно, миссис Найтингейл продала те, что вы ей подарили, и заказала точные копии.

— Но зачем, старший инспектор? Я давал жене достаточно денег. Если ей нужно было больше, стоило только попросить. Она это знала.

— Вы дали бы ей тридцать тысяч фунтов?

— Я не миллионер, мистер Вексфорд. — Квентин вздохнул и прикусил губу. — Драгоценности принадлежали Элизабет, и она могла делать с ними все, что захочет. Она решила продать. И, наверное, неважно почему. — Он умоляюще посмотрел в глаза Вексфорду. — Я предпочел бы обо всем забыть.

— Все не так просто. — Старший инспектор сел и величественным жестом пригласил хозяина последовать его примеру. — Ваша жена продала драгоценности, потому что нуждалась в деньгах. Теперь моя очередь спрашивать зачем. Зачем ей нужны были деньги, мистер Найтингейл, и что она с ними сделала? Мы знаем, что потратила. Ее банковский счет пуст. Куда пошли эти деньги?

Квентин горестно пожал плечами.

— Она была щедрой. Наверное, пожертвовала на благотворительность.

— Тридцать тысяч фунтов? И почему втайне от вас? Нет, мистер Найтингейл, я думаю, вашу жену шантажировали.

Квентин наклонился вперед, лицо его выражало недоумение.

— Но это невозможно! Шантажируют только тех, кто нарушил закон. Моя жена была…

Он растерянно взмахнул рукой, обводя комнату. Вексфорд понял, что он пытается выразить словами: женщина, царившая здесь, своим положением и богатством была надежно защищена от чужих преступных помыслов. «Мы не имеем ничего общего с грязной изнанкой мира, — говорили его глаза. — Разве вы не понимаете, что мы лишь чуть-чуть ниже ангелов?»

— Вовсе не обязательно нарушать закон, — тихо сказал Вексфорд. — Есть еще и нормы морали.

Озадаченный, Квентин задумался. Затем морщины у него на лбу разгладились.

— Вы имеете в виду, что она могла быть неверна мне и кто-то об этом узнал?

— Нечто подобное, сэр.

— Нет, мистер Вексфорд, вы на ложном пути. Я не из таких мужей. Что бы ни сделала моя жена, я бы ее простил, и она об этом знала. Мы обсуждали это вскоре после свадьбы, как все молодые пары. Элизабет поинтересовалась моими взглядами на супружескую измену. Эти был чисто теоретический вопрос, вы понимаете, просто желание лучше меня узнать. Мы были… В те времена мы очень любили друг друга.

— И что вы ответили?

— Если она придет ко мне и скажет, что у нее есть… кто-то другой, я никогда не стану ее обвинять и уж точно не подам на развод. По крайней мере, если она сама придет ко мне и признается. Я сказал, что верю: прощение — неотъемлемая часть любви, что в несчастье я буду ей самой надежной опорой. И жду от нее, что при необходимости она отнесется ко мне точно так же. Я бы никогда не развелся с ней. Она была моей женой, и даже несмотря на то, что мы все сильнее отдалялись друг от друга, я все еще верил в нерушимость нашего брака.

«Милый человек, в высшей степени цивилизованный», — подумал Вексфорд, на мгновение забыв о своем цинизме. Но цинизм быстро вернулся. Кто перед ним: идеальный муж или человек, которому судьбой предназначено быть обманутым? Он думал, хорошо, что в первом браке у Квентина Найтингейла выработались такие достойные восхищения принципы, поскольку во втором ему явно придется применить их на практике.

— Но есть вещи, — сказал он, — которые нельзя простить.