Рут Ренделл - Застигнутый врасплох

— Да, я тоже так думаю.

Катье хихикнула. Она спокойно воспринимала тот факт, что большинство мужчин, один раз увидев ее, хотят встретиться снова. Она свернулась калачиком в кресле и смотрела на полицейских озорными глазами.

— Теперь Найтингейл, — сказал Вексфорд, когда они спускались по лестнице. — Мы с ним уже перекинулись парой слов, но это было до того, как я узнал о его утренних омовениях. Придется ему выйти из своего кабинета, Майк. Я уже отправил Мартина за ордером на обыск дома.

Такую внешность, как у Квентина Найтингейла, женщины называют благородной. Серебристые волосы без единой черной пряди и маленькие серебристые усики придавали ему вид посла или высокопоставленного военного. Из-за преждевременной седины он не выглядел моложе своих пятидесяти, хотя его высокая фигура была такой же стройной, как у Шона Ловелла, линия подбородка твердой, а кожа гладкой, без морщин.

Считается, что у хорошенькой женщины должен быть красивый муж — или богатый. В противном случае брак выглядит неравным и все думают, что женщина продешевила. Элизабет Найтингейл была настоящей красавицей, а ее вдовец не просто богат, но и достаточно хорош собой, под стать жене. Однако этим утром его измученное, осунувшееся лицо казалось почти уродливым.

Потребовались долгие уговоры и в конце концов категоричная настойчивость, прежде чем он согласился впустить полицейских к себе в кабинет; но когда они вошли, гнев Вексфорда сменился жалостью и состраданием. Квентин Найтингейл плакал.

— Прошу прощения, сэр. Я обязан вас допросить — как и всех остальных.

— Понимаю. — Голос хозяина был тихим, напряженным и хриплым. — Это ребячество — запираться здесь. Что вы хотите знать?

— Вы разрешите присесть?

— Да, пожалуйста… Прошу прощения. Я должен был…

— Я все понимаю, мистер Найтингейл. — Вексфорд опустился в кожаное кресло, похожее на его собственное, в полицейском участке, а Берден выбрал высокий деревянный табурет рядом с книжным шкафом. — Для начала расскажите мне о прошлом вечере. Вы с миссис Найтингейл провели его вдвоем?

— Нет. К нам на партию в бридж приезжал мой шурин с женой. — Голос его несколько оживился. — Знаете, он известный писатель, исследователь творчества Вордсворта.

— Вот как? — вежливо произнес Вексфорд.

— Они приехали около половины девятого, а уехали в половине одиннадцатого. Шурин сказал, что перед сном ему еще нужно поработать в школьной библиотеке.

— Ясно. Какой была ваша жена вчера вечером?

— Моя жена… — Квентин поморщился, произнеся это слово, затем был вынужден повторить: — Моя жена была абсолютно нормальной, весела и любезна, как обычно. — Голос его прервался, но Квентин взял себя в руки. — Очень гостеприимная хозяйка. Помню, она была особенно мила со своей невесткой. Что-то подарила Джорджине, и та осталась очень довольна. Элизабет была на редкость щедрой женщиной.

— И что это был за подарок, сэр?

— Не знаю. — Голос Квентина вдруг вновь зазвучал устало. — Я только слышал, как Джорджина ее благодарила.

Берден поерзал на табуретке.

— Почему ваша жена пошла в лес, мистер Найтингейл?

— Этого я тоже не знаю. Боже, просто в голове не укладывается… Она часто гуляла по парку. То есть поздно вечером. Но я и вообразить не мог, что она пойдет в лес.

— Вы были счастливы в браке, сэр?

— Разумеется. У нас был идеальный брак. Спросите любого из наших друзей. Господи, разве я пребывал бы в таком состоянии, как теперь, не будь мы счастливы?

— Пожалуйста, не терзайте себя, мистер Найтингейл, — участливо произнес Вексфорд. — А теперь я хочу, чтобы вы как можно точнее ответили на мои вопросы. Вам известно, что в начале шестого утра Палмер пришел к вам в спальню, но не мог вас найти? Вас не затруднит объяснить, где вы были?

Лицо Квентина густо покраснело. Он прижал ладони к щекам, словно надеялся, что их холод заставит кровь отхлынуть.

— Я принимал ванну, — сухо ответил он.

— Странное время для водных процедур.

— Мы все время от времени совершаем странные поступки, старший инспектор. Из-за ветра я рано проснулся. Никак не мог снова заснуть и решил принять ванну.

— Очень хорошо, мистер Найтингейл. Теперь, если вы не возражаете, я хотел бы обыскать дом.

— Как вам угодно, — кивнул Квентин.

Он был похож на приговоренного к смерти, который получил отсрочку, но понимает, что это лишь временная остановка на пути к казни. Потом дотронулся до пресс-папье из темно-синего камня с серебристыми прожилками и прибавил: