Алексей Макеев - Убийство по расписанию

– Со мной не бывает, – огрызнулся Крячко. – И никогда не было, кроме этого паршивого случая. А ведь я любил ее. По-настоящему. Как ты этого не понимаешь? Ладно, проехали. – Он широко махнул рукой. – Так ты можешь со мной съездить и проверить, что там случилось у Юли Завладской?

– Хочешь загладить перед ней вину?

– Сволочь ты, Лева!

– Хорошо. – Гуров вышел из-за стола и двинулся в направлении высокого платяного шкафа. – Так и быть, сделаю для тебя одолжение. Мы же друзья. Только успокойся, Стас. Поехали?

– К Завладской?

– Ну а к кому же еще? Или у тебя еще есть косяки по интимной части?

Крячко мгновенно просветлел лицом, пропустив мимо ушей последнюю шутку товарища. «Видимо, эта дама и впрямь многое для него значит», – подумал Гуров, надевая пальто и нахлобучивая на голову норковую шапку.

Вторник. 8 часов 58 минут

Загородный домик Юлии Завладской, некогда бывший дачей ее ныне покойного отца, а затем реконструированный новой владелицей, нельзя было назвать роскошным по современным столичным меркам. Круглое одноэтажное строение с конусообразной крышей и асимметричными круглыми окнами. За счет этих окон и самой формы дома издали его можно было бы принять за большое, изъеденное червяками яблоко. Большая часть прилегающей к дому территории, обнесенной невысоким бетонным забором с равноудаленными друг от друга шпилями, была засажена синими елочками, на которых красочными, как в сказках, белыми шапками лежал поблескивающий на солнце снег.

Ворота были снабжены фотоэлементами, и Гуров, подкатив к ним, призывно посигналил. Скрытое от глаз устройство щелкнуло, и широкая пластина стала плавно и неторопливо подниматься вверх. Достигнув определенной точки, она замерла. Гуров завел «Пежо» во двор, остановил его почти рядом с фигурным серым крыльцом и выключил двигатель. Крячко первым выпрыгнул из салона. Сейчас он здорово смахивал на возбужденного мальчишку, предвкушающего встречу с объектом этого самого возбуждения. Гуров только покачал головой.

Когда сыщики вошли в дом, двери которого Завладская заблаговременно отперла, Юлия ждала их на кухне. Вернее, самой кухни, как таковой, здесь не было. Одно просторное помещение включало в себя и кухню, и столовую, и гостиную. И даже часть лоджии с большим панорамным окном, открывавшим прекрасный вид на сосновый бор. Похоже, что любовь к вечнозеленым представителям флоры готова была проявляться у Завладской во всем. Из круглой центральной комнаты, которую Гуров почему-то сравнил со свернутой в кольцо змеей, в шести разных направлениях располагались шесть разных дверей из белого ламината, ведущих в дополнительные помещения. В середине зала располагался сравнительно недавно вошедший в моду камин с конусообразной крышкой над квадратным основанием без каких-либо заградительных решеток или стекол.

Завладская хлопотала у плиты. На всех четырех конфорках что-то жарилось, парилось, шкварчало. Духовка тоже находилась в рабочем режиме, и сквозь слегка запотевшее стекло в ней можно было разглядеть крутившееся вокруг собственной оси какое-то блюдо в коричневой глиняной емкости. В общей какофонии запахов Гуров вполне явственно различил ароматы жареной свинины и грибов.

– Проходите-проходите, ребята. – Завладская не отошла от плиты и даже не обернулась. Она взяла ложку и что-то быстро помешала в большой розовой кастрюле. – Проходите, садитесь. Одну секундочку...

Крячко и в этот раз опередил напарника. Скинув верхнюю одежду и пройдя вперед, он тут же занял место на одном из четырех стульев, расположенных вокруг небольшого деревянного столика на стальных ногах. Пользуясь тем, что Юлия пока не видит его, Стас быстро пригладил рукой волосы, расправил ворот рубашки, проверил, не слишком ли забрызганы грязью его брюки. Сохраняя ироничное выражение лица, Гуров разместился на стуле напротив.

– Здравствуйте. – Юля оторвалась от готовки и улыбнулась. Будучи неплохим психологом, Гуров почувствовал, насколько неестественна эта улыбка и насколько трудно она далась Завладской. – Значит, вы и есть тот самый полковник Гуров, о котором мне рассказывал по телефону Стасик?

– Тот самый.

При слове «Стасик» Гуров коротко мазнул взглядом по Крячко и закусил нижнюю губу. Он-то знал, как напарник относится к подобным обращениям в его адрес. Однако на этот раз Станислав остался спокоен и невозмутим. Словно ничего более привычного и быть не могло.