Александр Царинский - Алмазная пыльца

Сайко спросил:

— Может, заметили тогда, какие были чехлы на сиденьях, обивку салона? Лучше, если какую-нибудь особую деталь?

Женщины мучительно вспоминали. Первой заговорила Мартынова:

— Обивка, вроде, серая. Чехлы из декоративной ткани в каких-то разводах. Цвет?.. Собственно, там все цвета. Я не присматривалась. Вот по голосу… По голосу я его, наверное, узнала бы.

— А вы что скажете? — спросил Иван у Нины Владимировны.

— Пожалуй, Вера Александровна правильно сказала. Только чехлы показались мне красно-оранжевыми. Да… Вы насчет особых примет?.. Понимаете, когда «Чулок» заставил нас в машине отвернуться, я машинально прямо перед глазами на обивке салона пятнышко увидела. По-моему, кто-то горящей папиросой приложился.

— Вы точно это помните?

— А как же, — обиделась Мороз.

— Будь так, — согласился Сайко. — Пятнышко с какой стороны сидения? Слева или справа?

— Я сидела за водителем. Значит, слева, если по ходу машины.

Сайко повеселел. Прожог от папиросы — уже кое-что… Это не чехлы, которые можно заменить. Если прибавить, что машина серого цвета, да «Волга», да еще такси… Впрочем, на такую дерзость вряд ли решатся преступники. И все ж 5 и 6-го октября Иван излазил таксомоторный парк вдоль и поперек. С последними цифрами «29» оказалась только одна «Волга». Но она была цветом «белой ночи». Дефекта от папиросы в ее салоне не было.

И вот среда, 8-е октября. Сайко поглядывает на часы. К девяти вызвал кассира из Фрунзенского районного отделения народного образования, уже десятый час, а ее все нет.

…С той девчонкой Сайко познакомился еще в субботу. Сразу, как отпустил пострадавших Мартынову и Мороз, он поехал во Фрунзенское районо. Потерпевшие получали деньги в кассе этого учреждения. Но уже был шестой час, и в районо почти никого не оказалось. К счастью, он застал девушку-кассира.

— Я из милиции, — представился Иван Карпович.

Кассирша была хороша. Если честно, он сам стушевался, встретив ее глаза. Хоть и напуганные, но удивительно красивые. Серо-голубые с переливающимися золотистыми искорками.

— Я вас слушаю, — подавленно произнесла девушка.

— Я из уголовного розыска, — уточнил Сайко и протянул ей удостоверение. Ему казалось, что, открыв себя, он расположит кассиршу. Но обеспокоил еще больше.

— Вам именно я нужна?

— Да. В первую очередь хотелось бы поговорить с вами.

Они прошли в бухгалтерию. Девушка была бледна.

— Вам нездоровится? — спросил Иван.

— Да нет… Впрочем, немного…

— Долго задерживать вас не буду. Вам известно, что сегодня ограблены сотрудницы 43-й школы?

— Да вы что?! — как-то с испугом вскрикнула девушка.

— А что в аванс ограбили кассира детсада?

— Да. Это знаю. Вы кого-то из наших подозреваете?

— Скажите, сколько детских учреждений получает у вас зарплату?

— Деньги получают все школы и детсады района. Всего сорок семь.

— Не кажется ли вам, что кто-то умудряется узнавать, когда и какому учреждению сколько положено получить? У вас лично никто не интересовался ведомостями? Этот интерес мог проявиться в любой форме.

Девушка задумалась. И вдруг разволновалась:

— Вы подозреваете?.. Вы так ошарашили… Надо вспомнить.

— Вспоминайте. А 8-го октября к девяти утра прошу ко мне. — Он записал ее фамилию, имя, отчество и вручил официальную повестку.

20 минут десятого. Девушки-кассира нет. Виктор, капитан Нетребо, отложил ручку и потянулся.

— Так… Так что у тебя новенького, Ваня?

— Ничего отрадного, — с досадой ответил Сайко. — С дивчиной одной славной познакомился, и вот на свидание не явилась.

Но поговорить не удалось. Виктора срочно вызвал к себе начальник, подполковник Седых. Вернулся Нетребо с фотографией.

— У шефа сидит прокурор. Девушка пропала какая-то. Ушла вчера вечером и до сих пор нет. Просит помочь разыскать.

— Что, у нас других дел нет? — вскипел Сайко. — Полсуток только прошло, а они тревогу подымают.

— Смотри, какая красавица.

Иван посмотрел на фотографию и сразу побледнел.

— Так это же… Кассирша из районо!

— Угадал. Наташа Измайлова.

— Выходит, она… Может статься — наводчица?

Нетребо промолчал. Сел за стол, повертел в губах кончик ручки.

— Думаешь, не пропала, а умышленно скрылась?

— Думаю, да. Понимаешь, я очень опрометчиво нею говорил, — самокритично сознался Иван. Он вспомнил пугливые глаза Измайловой. Более уверенно повторил: — Да, наводчица! Придется действительно начать срочный поиск.