Виль Липатов: Антиподы

Это дело, как выражаются юристы, уже закончено следствием, не хватает только какой-то мелочи, чтобы пухлые тома перешли в суд, но знающие люди говорят, что главные соучастники преступления получат по заслугам. Однако по той причине, что суд еще не состоялся и приговоры неизвестны, да начнутся еще кассационные перипетии, мы не называем город, в котором произошли события.

Итак, это произошло в небольшом городе Н., что стоит на стыке Европы и Азии и где чувствуется влияние двух континентов и дуют два ветра — сибирский и уральский, а трубы гигантского завода, который раскинулся на окраине, видны из любой точки. Завод украшает город, как жемчужина корону, к нему по утрам льется рекой веселая толпа рабочих в синих спецовках, звенят трамваи, шуршат шинами разноцветные троллейбусы. Ранним утром завод опоясан гирляндой неоновых огней, ветер — то уральский, то сибирский — полощет красные знамена, возле проходной — цветочные клумбы, а за ними начинается аллея, по обеим сторонам которой висят огромные портреты. Это не кинозвезды, не миллионеры, не жокеи модных ипподромов, не бейсболисты, не прорицатели и не гангстеры. В длинной аллее висят огромные портреты токарей, фрезеровщиков, сверловщиц, кузнецов, литейщиков, расточников и формовщиков.

По ночам ярко освещенный завод похож на причаливший к земле космический корабль галактических, по сравнению с земными космолетами, размеров. Солнцелет приземлился в старинный город недавно, но город начал быстро и весело приспосабливаться к небесному соседу. Среди деревянных двухэтажных домов уже взлетывают здания из бетона и стекла, великолепен и современен городской театр, раскрыл створки модерновой раковины стеклянный автовокзал; светится восковыми отблесками публичная библиотека, похожая на пчелиные соты. Но город еще отстает от космического соседа: вот тоскует по сгнившему забору покосившаяся избенка, а вот цепные псы надрываются за забором-крепостью, вот, наконец, грязный и затхлый базар-барахолка, где с раннего утра вокруг пивных ларьков ходят люди с багровыми опухшими лицами, а вот улица, покрытая щербатым дореволюционным булыжником.

Там, где кончается асфальт, где старые тополя протягивают в небо обрубленные ветви и рвется на свободу охрипший от лая, полузадушенный цепью пес, из свежих тополиных листьев скромно выглядывает на солнечный мир вывеска «Н-ская автобаза» и всегда потушен предупредитель-табло «Берегись автомобиля!». Деревья скрывают кронами вход в проходную; одним словом, автобаза не стремится показать себя прохожему, ошеломить его лозунгами и призывами, не сообщает о том, когда коллектив завершит выполнение плана восьмой пятилетки. Она скромна, как провинциальная невеста, эта «Н-ская автобаза»!

Скромная автобаза, тем не менее, имеет около пятидесяти автомобилей трех марок: легковые машины, автобусы РАФ и ПАЗ, и если снаружи автобазы почти не видно, то за проходной начинается нечто слегка индустриальное, хотя и носящее отпечаток анахронизма. На дворе стоят два больших гаража, три ремонтных бокса, административное помещение — контора, возле которой сидит сторож в больших валенках, хотя на дворе июнь. Погуживают автомобили, готовясь к рейсам, шипят брандспойты на мойке, звучит музыкой громкоговоритель, но в боксах и конторе еще стоит благолепная тишина: их обитатели приходят к девяти часам утра. Двор чисто выметен, много цветов и хорошего асфальта, и вот тут-то, на дворе, от плакатов, лозунгов, призывов, транспарантов рябит в глазах: «Завершим досрочно пятилетку!», «Каждый рейс — ударный!» и так далее.

На щербатой, купеческой выделки мостовой без пяти минут девять появилась «Волга» серого мышиного цвета, не скрипнув ни рессорой, ни амортизаторами, не задребезжав ни одной металлической деталью, на большой скорости пронеслась по булыжникам и бесшумно умерла — так она незаметно останавливалась — возле проходной автобазы. Машина простояла две-три секунды, потом двери открылись, и сторож в валенках почтительно поклонился:

— Доброе утречко, Станислав Иванович!

Начальник автобазы Станислав Иванович Корж был медлителен, вальяжен в движениях, улыбка у него была общительная, добрая, зеленоватые глаза смотрели с непонятной усмешкой; одет он был в хорошо сшитый костюм деликатного незаметного цвета, такого же, как бесшумная «Волга».