Питер Кейв - Змеиное гнездо

Довольный тем, что предприняты все возможные меры предосторожности, он продолжил стряпать спагетти и опять попробовал на вкус.

Блюдо было готово. Мерфи достал из буфета две большие тарелки и положил в каждую по изрядной порции. Отнес их в гостиную, поставил на обеденный стол, и в этот момент в комнату вошла Мэдлин — посвежевшая, с новым макияжем.

— Ого, действительно вкусно пахнет, — одобрительно воскликнула она.

Мерфи отодвинул для нее стул.

— Я хорошо готовлю спагетти болоньезе. Я уже тебе говорил. — Он сел напротив, после того как села она. — Ну что ж, приступим? Думаю, тебе понравится.

Мэдлин не нуждалась в особом приглашении. Пока запах еды не поднялся на второй этаж, она не представляла себе, насколько была голодна. Накрутив спагетти на вилку, она поднесла ее ко рту и начала жадно есть.

Мерфи продолжал держать на весу вилку и ложку, наблюдая за Мэдлин.

— А знаешь, ты неправильно кушаешь это блюдо, — с легким укором вымолвил он.

Мэдлин вскинула на него глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Мерфи кивнул на вилку в ее руке.

— Вот ты кушаешь спагетти одной только вилкой. А я всегда использую при этом еще и ложку. Так едят итальянцы. Соус при этом не капнет ни на подбородок, ни на платье.

И, словно демонстрируя это, он накрутил макароны на вилку, подставил снизу ложку и поднес одновременно и то, и другое к губам.

Мэдлин насупилась. Она не привыкла, когда за ужином критикуют ее манеры. Кроме того, постепенно ей стало казаться, что Мерфи какой-то странный. Но, если это его обрадует…

Недовольно дернув плечами, она взяла ложку и начала копировать его движения. Мэдлин настолько проголодалась, что стала бы уплетать спагетти руками, если бы Мерфи рекомендовал ей именно такой способ.

— Какой у тебя большой дом, — проговорила она, набив полный рот. — Ты здесь живешь один?

Мерфи кивнул.

— Этот дом принадлежал моим родителям. Они оба умерли примерно лет пять тому назад. Сначала я пускал жильцов, но потом прекратил это дело. Не люблю, когда в доме посторонние.

Он замолчал и принялся за спагетти. Мэдлин отправила в рот еще несколько ложек и сделала вторую попытку:

— Скажи, почему тебя так интересуют лягушки?

Мерфи поднял на нее глаза, вдруг ставшие блестящими и оживленными.

— Меня больше всего интересуют токсины. Когда-то я работал в лаборатории по их изучению. Там были змеи, пауки…

Мэдлин передернулась.

— Ах, только не вспоминай про пауков. Я их терпеть не могу.

Но Мерфи, казалось, не слушал ее. Он навязчиво развивал эту тему.

— Мои лягушки, Phylobates terribilis, — таково их полное латинское название — вырабатывают уникальный яд. Хочешь, расскажу?

Мэдлин вздохнула, покоряясь неизбежности.

— У меня такое ощущение, что с ним далеко не уедешь, — пробормотала она.

— Этот яд называется батрахотоксин, — продолжал Мерфи. — Яд нервно-мышечного действия, препятствующий сохранению электрической поляризации клеточной мембраны. Короче говоря, он вызывает мышечный паралич.

— Превосходно, — саркастически промолвила Мэдлин, с удвоенной силой принимаясь за спагетти, пока он вконец не испортил ей аппетит.

— Южноамериканские индейцы поджаривают этих лягушек, чтобы добыть их яд, но это можно сделать простым поглаживанием их ядовитых желез, — монотонно бубнил Мерфи.

Мэдлин вдруг ощутила непроизвольную дрожь во всем теле. Это ее немного обеспокоило. В комнате было тепло, даже слишком, так что это была не обычная дрожь. Почти одновременно с этим она почувствовала, как неровно заколотилось сердце.

Мерфи продолжал свой отвратительный рассказ с почти садистской ухмылкой:

— От него нет противоядия. Пораженный этим ядом не поддается лечению. Несомненно, это самый сильнодействующий из известных животных токсинов. — Он помолчал, мечтательно глядя мимо Мэдлин. — А впрочем, я думаю, меня сильнее всего очаровывает то, что столь прекрасное может быть столь ужасным.

Мэдлин отложила вилку и ложку и с тревогой вперилась взглядом в Мерфи. Ей, кажется, начал изменять слух. Голос Мерфи звучал как-то странно, искаженно. Он доносился словно издалека, отдавался эхом, словно гипнотизировал — почти как если бы внутри него сидел кто-то еще и использовал его рот вместо громкоговорителя.

Первоначальные недобрые предчувствия относительно Колина Мерфи теперь быстро превращались в панический страх. Сейчас он представлялся ей не просто странным, но положительно безумным.

— Мне кажется, я тебя боюсь, — произнесла Мэдлин тихим, немного сдавленным голосом.