Ю Несбё - Пентаграмма

Ни мебели, ни других предметов из спальни не убирали, но из-за звонкого эха шагов казалось, будто после смерти владелицы квартира стала странно пустой, какой раньше не была. Вместе с тем Харри казалось, что он не один. Не то чтобы он был слишком религиозным, но в душу верил. Потому что всякий раз, когда он видел труп, у него возникало странное чувство, будто тело не только претерпело какие-то физиологические изменения, но лишилось чего-то важного. Тела были похожи на высосанных пауками мух. Не было самого существенного: того света, иллюзорного сияния, которое исходит от давно погасших звезд. Тело становилось бездушным. Отсутствие души и заставляло Харри верить в ее существование.

Лунного света, падающего сквозь окно в потолке, было достаточно, и Харри, не трогая выключателя, прошел в спальню, где зажег фонарик и направил его на балку рядом с кроватью. У него захватило дыхание: там оказалось вовсе не сердце поверх треугольника, как он подумал вначале.

Харри сел на кровать и ощупал рисунок. Судя по всему, линии были вырезаны недавно. Вернее — ломаная линия, пентаграмма.

Харри посветил на пол. Его покрывал тонкий слой пыли, кое-где на паркете пыль свалялась в клубки. Очевидно, прибраться Камилла Луен не успела. Рядом с ножкой кровати он нашел то, что искал, — деревянные стружки.

Харри облокотился на мягкий, удобный матрац, пытаясь сообразить. Если эту звезду над кроватью вырезал убийца, что бы она могла означать?

— Покойся с миром, — пробормотал Харри и закрыл глаза.

Он слишком устал, чтобы мыслить ясно, а в голове вертелся еще один вопрос: почему, собственно, он обратил внимание на пентаграмму? Ведь пятиконечные звезды бриллиантов — это вам не рисунок без отрыва руки. Так почему же он додумался до взаимосвязи? А может, и не додумался? Может, он поспешил? Может, он подсознательно связал пентаграмму с чем-то другим, что он видел на месте преступления, но еще не вспомнил?

Он попытался представить себе места преступлений.

Лисбет на Саннер-гате. Барбара на площади Карла Бернера. И Камилла. Здесь. В душе рядом. Почти что голая. Мокрая кожа. Он пощупал ее. Из-за теплой воды кажется, что с момента смерти прошло меньше времени.

Он трогает ее кожу. Беата это видит, а он не может оторваться. Кожа — словно резиновая. Он смотрит на Камиллу и замечает, что и она смотрит на него — с каким-то странным блеском в глазах. Вздрогнув, он отдергивает руку, и глаза медленно гаснут, как выключенный телеэкран. Странно, думает он и кладет руку ей на щеку. Теплая вода из душа сочится сквозь одежду. Блеск медленно возвращается. Он кладет другую ладонь ей на живот. Глаза оживают, он чувствует пальцами движение ее тела. Да, к жизни ее вызвали его прикосновения. Без них бы она пропала, умерла. Он прислоняется лбом к ее лбу. Вода затекает под одежду, окутывает кожу. Только сейчас он видит, что глаза у нее не синие, а карие, а бледные губы наливаются кровью. Он прижимается губами к ее губам и отшатывается: они холодные как лед.

Она смотрит на него, ее рот приоткрыт.

— Что ты здесь делаешь?

Сердце Харри замерло. Отчасти оттого, что эхо этих слов еще звучало в комнате, а значит, он услышал их не во сне. Отчасти потому, что голос не был женским. Но в основном оттого, что над ним склонилась чья-то фигура.

Потом сердце снова забилось. Фонарик еще горел, и Харри дернулся за ним, но тот упал на пол и описал круг. Тень странной фигуры в бешеном танце заскакала по стенам.

Потом зажглась верхняя лампа.

Свет ударил в глаза, и Харри непроизвольно заслонил лицо руками. Прошло несколько секунд — ни выстрелов, ни ударов. Харри опустил руки.

Он узнал мужчину перед собой.

— Скажите на милость, чем вы тут занимаетесь? — спросил мужчина.

На нем был розовый халат, но все равно не верилось, что он только что проснулся. Прическа выглядела идеальной.

Это был Андерс Нюгорд.

— Я проснулся от шума наверху. — Нюгорд нацедил Харри чашку кофе. — Сразу решил, что в мансарду забрался вор, который узнал, что в квартире никого нет.

— Понятно, — сказал Харри. — Но я, кажется, запирал за собой дверь.

— Я взял дубликат у консьержа. Так, на всякий случай.

Харри услышал шарканье и обернулся.

В дверном проеме возникла Вибекке Кнутсен — в ночной рубашке, с сонным лицом и растрепанными рыжими волосами. Без макияжа и в холодном свете кухни она выглядела старше, чем в той версии, которую Харри видел раньше. Заметив его, она вздрогнула:

— Что случилось? — Ее взгляд метался между Харри и Нюгордом.