Ю Несбё - Пентаграмма

Свен Сивертсен с убитым видом смотрел на Харри. Тот только что изложил ему свою невероятную теорию.

— Я действительно ни о чем не подозревал, — прошептал Сивертсен. — Я никогда не видел фотографии жертв в газетах. На допросах мне называли имена, но они мне ничего не говорили.

— Ну, пока это только теория, — сказал Харри. — Мы не знаем, действительно ли это велокурьер-маньяк. Нужны конкретные доказательства.

Сивертсен ухмыльнулся:

— Лучше докажи, что у тебя уже достаточно материала, чтобы с меня сняли обвинение. Тогда я представлю свидетельства против Волера.

Харри пожал плечами:

— Я могу позвонить начальнику моего отдела, Бьярне Мёллеру, попросить его приехать на патрульной машине и забрать нас отсюда в целости и сохранности.

Сивертсен решительно покачал головой:

— В этом деле наверняка уже замешаны чины повыше Волера. Я никому не верю. Сначала представь доказательства.

Харри сжал и разжал кулаки:

— У нас есть еще вариант: пойти к журналистам и все им рассказать. И про маньяка, и про Волера. Таким образом мы себя обезопасим.

Сивертсен посмотрел на него с подозрением.

— Наше время убегает, — сказал Харри. — Он уже ближе. Неужели не чувствуешь?

Сивертсен потер запястья.

— Хорошо, — сказал он. — Давай.

Харри сунул руку в задний карман и достал погнутую визитку. На секунду задумался, возможно представляя последствия своего звонка. Или не представляя. Набрал номер рабочего телефона. Голос в трубке ответил на удивление резко:

— Рогер Йендем.

Харри слышал на заднем плане гул голосов, жужжание аппаратуры и звонки других телефонов.

— Это Харри Холе. Мне нужно, чтобы вы меня внимательно выслушали, Йендем. У меня есть информация о велокурьере-маньяке и о контрабанде оружия, в которой замешан один из моих коллег в полиции. Вы слышите?

— Да-да.

— Отлично. Давайте так: я вам даю эксклюзивную информацию, а вы размещаете ее на сайте «Афтенпостен» так быстро, как только можете.

— Договорились. Вы откуда звоните, Холе?

Судя по голосу, он был удивлен отнюдь не так сильно, как предполагал Харри.

— Это неважно. У меня есть сведения, подтверждающие, что Свен Сивертсен — не велокурьер-маньяк, а офицер, который вел расследование, вот уже несколько лет занимается незаконным ввозом оружия в Норвегию.

— Фантастика. Но, полагаю, вы понимаете: я не могу все это напечатать на основании телефонной беседы.

— Что вы имеете в виду?

— Ни одна серьезная газета не станет публиковать обвинение в адрес инспектора, особенно в контрабанде оружия, не убедившись в достоверности источника. Ни на секунду не сомневаюсь, что вы — тот, за кого себя выдаете, но откуда мне знать, что вы не пьяны, или не сошли с ума, или и то и другое? Если я поленюсь проверить истинность информации, газете может грозить судебное разбирательство. Давайте встретимся, Холе. Я обещаю, что все запишу с ваших слов.

В возникшей паузе Харри услышал, как рядом с Йендемом кто-то заливисто и беззаботно засмеялся.

— В другие газеты можете даже не звонить — вам ответят то же самое. Доверьтесь мне, Холе.

Харри задержал дыхание.

— Хорошо, — согласился он. — В «Андеруотере». Далсбергстиен. В пять. Приходите один, иначе я сматываюсь. И никому ни слова! Ясно?

— Ясно.

— До встречи.

Харри нажал «сброс» и, задумавшись, закусил нижнюю губу.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал Свен.

Бьёрн Холм и Беата свернули с шумной аллеи Бюгдёй и в следующее мгновение оказались на тихой улочке с внушительными виллами с одной стороны и фешенебельными старинными многоквартирными домами с другой. На обочинах тут и там стояли роскошные немецкие автомобили.

— Красиво живут, — заметил Бьёрн.

Они остановились перед желтым, будто кукольным домом.

После второго звонка домофон ожил.

— Да?

— Андре Кляузен?

— Это я.

— Беата Лённ, полиция. Можно войти?

Андре Кляузен встретил их в дверях в халате, не доходящем до колен, почесывая ссадину на щеке и особо не скрывая зевоты.

— Извините. Вернулся домой поздно ночью, — сказал он.

— Наверное, из Швейцарии?

— Нет, всего лишь из загородного дома. Заходите.

Гостиная Кляузена была маловата для той коллекции произведений искусства, которые в ней были, и Бьёрн Холм тут же отметил, что хозяин менее всего склонен к спартанскому минимализму. В одном из углов комнаты бил фонтанчик и обнаженная древнегреческая богиня поднимала руки к потолку, расписанному в стиле Сикстинской капеллы.