Николай Леонов: Небесный страж

– Ну, а кто же написал то клеветническое письмо, выяснить так и не удалось? – спросил Гуров.

Зага Ле Ашши чуть развел руками.

– По просьбе князя Онги Онратту знаменитый русский сыщик Иван Путилин искал автора письма. У него было двое подозреваемых. Один из них – подвизавшийся при царском дворе шляхтич Мрзицкий, пытавшийся когда-то приударять за Лак-Мин, но ею категорично отвергнутый. Была еще одна подозреваемая – воспитанница института княжна Колымнина, добивавшаяся внимания Серебрянцева. Однако допросить их ему так и не удалось. Мрзицкий за несколько лет до этого был убит на дуэли с капитаном Дольским, племянником поручика Серебрянцева. Колымнина, еще будучи институткой, связалась с французским аферистом Дебаре и бежала с ним в Южную Америку, где ее следы терялись бесследно. Но, судя по дуэли, можно предположить, что она состоялась не случайно, и Дольскому удалось узнать что-то такое, что стало поводом к вызову им Мрзицкого на дуэль.

– А князь Онги в России когда-нибудь бывал? – поинтересовался Стас.

– К сожалению, нет… – покачал головой советник. – Он правил недолго – всего десять лет. Ему не было и сорока, когда он внезапно заболел и умер. Я полагаю, что его через своих тайных убийц отравили англичане. Они не простили ему разгрома банды лорда Моу. Его сын правил дольше – около двадцати пяти лет. Наш великий властитель, Хаммато Рути Ашшага, – праправнук князя Онги-Онратту.

– А он о пропаже бриллианта пока еще не знает… – утвердительно проговорил Лев.

– Я думаю, уже знает… – горестно вздохнул Зага Ле Ашши. – Но меня не страшит чаша с ядом, которую я выпил бы без остатка даже сейчас, если бы кто-то взамен пообещал вернуть «Небесный Лотос». Поверьте, меня беспокоит не мое земное существование, а совсем другое. Мудрый монах предсказал, что наша земля свободна и независима до тех пор, пока с нами этот чудесный камень. И теперь мы словно остались без невидимого щита, отражавшего нападки соседей, из числа тех, кто, даже имея огромные земли, продолжает искать себе очередную жертву…

– Дога-а-дываюсь, о ком идет речь… – иронично усмехнулся Гуров. – Да, есть такая страна, у которой ко всем, без исключения, соседям территориальные претензии. И все-то ей, бедной, мало и мало… Ну, что? За дело? Давайте съездим к вам, и там, на месте, проведем все положенные следственные процедуры.

– Еще вопрос можно? – Потерев лоб, Крячко неспешно поднялся со стула. – А вот этот… Путилин, кажется? Его знают и у вас?

Гость тоже поднялся на ноги и сокрушенно вздохнул:

– Ну, разумеется! Всякий, кто был союзником великого князя Онги-Онратту, у нас тоже почитаем. Россия – великая страна. Но меня всегда удивляло небрежение русских своей историей, своими национальными героями, своими властителями и талантами. У вас все без исключения увлечены книжным сыщиком Шерлоком Холмсом, не зная своих, реальных детективов, которые для любой страны были бы ее гордостью. Я читал книгу об Иване Путилине. Поверьте, это необычайно одаренный человек. А у вас о нем не знают даже его коллеги. И так – на каждом шагу. Скажите, кто пишет учебники истории для ваших детей? У меня такое ощущение, что эту ответственную задачу вы поручили своим ярым недругам, и они делают все возможное, чтобы ваши дети не любили и презирали собственную страну. Как так можно?!

Опера переглянулись – гость, что называется, попал не в бровь, а в глаз.

– Ваши бы слова, да в уши кое-каким нашим верхам… – грустно усмехнулся Лев. – Кстати, такой вопрос… А сколько у вас во власти, скажем, ханьцев, тамилов, кого-то еще? И какую ответственность несут ваши высшие чиновники за нанесение того или иного ущерба собственной стране?

Зага Ле Ашши озадаченно воззрился в его сторону:

– У нас страна буттулальцев, и во власти, разумеется, буттулальцы. Нет, у нас ответственный пост может занять и уроженец иных земель, но он должен принести персональную присягу на верность князю и народу Буттулала. А ответственность… О! Она весьма сурова. Если министр проворуется или будет наносить явный вред своей земле, народу, то, независимо от древности рода, он лишается всего своего имущества и надолго садится в тюрьму. А за особо тяжкий проступок может быть приговорен к смерти – ему приносят чашу с ядом, и он обязан ее выпить. Кроме того, его дети и внуки смогут работать только мусорщиками. Поэтому вор и предатель даже в тюрьме и после смерти не найдет покоя, ибо будет вечно проклинаем самыми близкими людьми.