Алексей Макеев - Капля королевской крови

В своей тюрьме Вий содержал всякого, кто хоть как-то выразил ему свое неподчинение. Мог отправить в темницу тех, кто ему по каким-то причинам мешал. Да и просто чем-то не понравившихся ему случайных людей, увиденных, например, где-то у дороги. Попасть в подземелье означало одно — умереть там от голода и болезней. Если только еще раньше ради забавы не убьют садисты-охранники. Выхода из тюрьмы для узников не предусматривалось.

Тем вечером, поняв, что у нее есть шанс избавиться от ненавистного рабства, Аня решилась вырваться на свободу. Пусть даже и ценой своей жизни. Увидев, что убийца ее матери держит на мушке автомата каких-то мужчин, она подняла заранее присмотренное ею коллекционное ружье и нажала на спусковой крючок…

— А этот Дэниэл, он что, и в самом деле шибко на нее запал? — Петр вопросительно посмотрел на своих компаньонов.

— Похоже на то… — Стас с многозначительным видом кивнул. — Настаивал, чтобы и она отправилась с ним в Англию. Но Анна пока что решила найти своих родственников, восстановить документы — у нее же вообще ничего нет, отучиться хотя бы в вечерней школе. Ей уже восемнадцать, а образование на уровне третьего класса. Да и мы ему объяснили: куда и как она поедет? Ее на данный момент формально вообще нет в природе. Но Даниэл объявил, что в ближайшее время обязательно приедет к ней.

— Хм… Надо же! — Орлов озадаченно потер переносицу. — Вообще, мужики, если по совести, то я и сейчас в полном недоумении. Как-то слишком уж быстро вам удалось с ним разделаться. Тут, по-моему, даже теоретически требовалось бы не менее пары недель. Вы его раскрутили за считаные дни. Что это? Простое везение или… Или — что?

— Знаешь, я анархист… — хитро усмехнувшись, Крячко изобразил неопределенный жест. — И я никак не могу назвать себя человеком суеверным или верующим… Но в этой истории есть немало странностей. Нам как будто кто-то специально подгонял нужных свидетелей. Кто бы мог подумать, что в Барнаул снова вернется Карский? Отчего-то он вдруг заскучал по родным местам, как-то так случайно встретил невесту… Кстати, когда мы туда прилетели, мне звонил отец Владимир. Он сказал, что молится за успех нашего дела и за наше благополучие.

— А что ж ты нам ничего об этом не сказал? — укоризненно спросил Вольнов.

— Ну… Он еще мне сказал, что минувшей ночью ему было видение: молния поразила мерзкого бородавчатого дракона, вылезшего из подземелья. Кстати, тогда я и думать не мог, что мы столкнемся с этим бородавчатым уродом. Вот что тут хочешь, то и думай!

Петр удивленно хмыкнул и снова отвинтил пробку.

— Так! Сначала — тост. А потом уже разговоры. А то коньяк уже выдыхаться начал! Выпьем за то, что в нашей жизни и работе хоть иногда случаются хорошие, добрые чудеса!

Когда бокалы опустели, Стас, уминая особый «послеконьячный» салат с лимоном, приготовленный Верочкой (в том, что эта снедь подается именно к коньяку, она поклялась своим рабочим столом, телефоном и компьютером), напомнил Александру:

— Кстати, ты обещал рассказать про Вия.

Вольнов, по-французски закусывавший коньяк шоколадкой, в знак согласия кивнул.

— Да, нам удалось найти информацию об этом так называемом бароне, — не спеша заговорил он.

По словам Александра, настоящее имя Вия — Валентин Дрыкун. Он шестидесятого года рождения, уголовник, начиная с семидесятых несколько раз сидел за грабежи и разбои. В девяносто втором каким-то образом сумел скрыться за границей — его разыскивали за ограбление и зверское убийство потерпевшей. Прибыв во Францию, Дрыкун вступил в Иностранный легион. Служил в Африке, участвовал в карательных операциях, в западной прессе именовавшихся «борьбой цивилизованного мира с террористическими формированиями». Был подлинным зверем в человеческом обличье. Особой жестокостью отличался по отношению к женщинам и детям.

Году в девяносто восьмом — к тому времени Дрыкун купил себе бумаги о том, что является потомственным бароном Дэвидштейном — он был направлен в некие закрытые лагеря легионеров, где те проходили усиленную подготовку. Год спустя он вообще пропал. Но уже году в две тысячи втором невесть откуда прибыл в Россию как гражданин Нигера, представляющий интересы некой ТНК «Золотой век». Одним из ее подразделений и был обосновавшийся в Булее «Бийский капитал». Банк, по документам числясь российским, скупал земли для «своих» людей. Тех, кто к «своим» не относился, из округи Булея вытесняли. Кто не хотел уходить со своей земли, бесследно исчезал при «невыясненных обстоятельствах».