Михаил Март - Глухая пора листопада (сборник)

– Выйдя на улицу, я ткну пальцем в любого, и он станет убийцей, – говорил он мне. – Надо лишь избавить его от наказания, а врагов у всех хватает. Мы умеем ненавидеть. Любовь существует только на словах и в сказках. Она, как красивые цветы, растет только на клумбах и требует ухода. В остальном мы натыкаемся на сорняки.

Я с ним не спорил. Он видел мир по-своему. А я ученый и жизни вовсе не знал. Любовь меня тоже не касалась. Женщины мне доставались легко, и расставался я с ними без сожаления. Одна лишь Оксана задержалась дольше других. Скорее всего, из-за моей лени. Всегда под боком, хорошенькая, с прекрасным характером, добрая и не раздражительная. Большего мне и не требовалось, пока в мою жизнь не ворвалась Лена.

На работу я опоздал часа на два. Никто этого не заметил. День проходил обычно. Я ждал новостей из Омска, но никто не звонил. Может, я в чем-то ошибся? Решил зайти к начальнику лаборатории Белухину. Мы вновь направились в курилку, где нам никто не мешал. Закурили.

– Есть идея, требующая серьезной работы, Кеша.

– Ты еще не устал от своих идей?

– Нам не нужны свидетели и трупы. Надо лишь заменить два элемента в составе. Это спасет жизнь клиенту. Практически ничего не изменится, но жить клиент сможет сутки, а не шесть-семь часов. Спасти его можно прямым уколом в сердце. Три кубика предназолина – и он остановит приступ, заставит сердце работать в нормальном ритме и повысит кислород в крови до нормального уровня. Надо добавить еще пару элементов, и результат будет стопроцентным. А в восемьсот пятом мы заменим разрушающий клетки батмил на супсат двести.

– Плохая идея. Супсат двести из крови не выводится. Следы обнаружат. Но через сутки, не приходя в себя, клиент все равно умрет.

– Его спасет сыворотка. Мы не будем ждать его смерти. А стало быть, никто не будет делать вскрытие. Любой клиент отдаст все деньги за жизнь. Он будет знать, что в любой момент может умереть, если не пойдет на наши условия. И при этом мы избавим себя от свидетелей и ни с кем не будем делиться. И проделывать все эксперименты надо в других городах. План не трудно придумать. Но мы не будем предоставлять отраву алчным родственникам.

Белухин начал прохаживаться по курилке, заложив руки за спину и дымя как паровоз. Я лишь глазами наблюдал за его нервозностью. Наконец он остановился.

– Задумка дерзкая. После нашего эксперимента жертва не будет молчать, а начнет копать, опасаясь за свою жизнь. А если нас найдут?

– Нет, мы исчезнем. Главное, чтобы он не понимал, от кого исходит угроза. Во-вторых, он не сможет ничего доказать. А в-третьих, он не будет знать, против кого собирается воевать. У него нет и не будет ответа ни на один из вопросов.

– Нас вычислят. Способов полно. Но главный, на чем сыплются все, – это передача денег. Тут ничего придумать невозможно.

– Возможно, Кеша. И я уже над этим думаю.

– Этот вопрос может решить только Зяма. Он гений злодейства. С его коварством спорить невозможно. Но я боюсь, он уже никогда не откажется от существующей примитивной схемы.

– Тогда мы его убьем.

Белухин вздрогнул и уставился на меня как на сумасшедшего.

– Ты в своем уме?

– Конечно. Потому мы этого делать не будем, а начнем искать компромиссы. Я не хочу превращать наш институт в фабрику смерти. Азарт Зямы превратит нас в палачей. Нас радует успех. Но он же превращается в могилы. После нас ничего не останется, кроме кладбищ.

Тут в курилку зашла лаборантка.

– У нас беда, господа начальники. Звонила Оксана Лебеда из Омска. Зиновий Карлович умер.

Белухин опять вздрогнул. Я среагировал более спокойно.

– При каких обстоятельствах?

– В полдень у шефа в ресторане была назначена встреча с партнером. Оксана подготовила договор, который следовало подписать, и спустилась в ресторан. Позавтракала и стала ждать шефа. Партнер пришел вовремя, а хозяина все нет и нет. Она решила подняться в его номер. Дверь была заперта изнутри. Вызвали горничную, та открыла номер. Зиновий Карлович лежал в своей постели мертвым. На столе стояли сердечные лекарства. Приехали врачи и определили смерть вследствие острого сердечного приступа. Сейчас покойного переправили в морг. Составили протокол, но, скорее всего, для проформы. Тело отдадут после вскрытия. Мы должны выслать за ним свою машину. Это все, что она мне успела рассказать.

– Спасибо, Катюша. Иди к Гальперину. Он первый зам Зямы и отдаст все нужные распоряжения.

– Хорошо, – кивнула девушка и ушла.