Виктор Пронин - Банда 4

— У тебя есть данные об этой фирме?

— Зачем они тебе?

— Тебе известно, кто ее владелец, телефоны знаешь, адреса... Способ сокрытия доходов, налоговые хитрости... Ты же все это знаешь?

— Ничего я не знаю! — резко ответил Шаланда, и Пафнутьев в ответ лишь удивленно вскинул брови. Если до этого выкрика Шаланды между ними было понимание и желание помочь друг другу, то последними словами Шаланда как бы отрекался от всего, ранее сказанного. — На фига мне знать что-то об этой фирме, если ее сотрудники не убийцы, а жертвы?

— И тебе неважно, кого убили? — вкрадчиво спросил Пафнутьев.

— Мне важно, кто убил.

— Но зная, кого убили, ты можешь установить причину.

— Это, Паша, уже твое дело. Устанавливай!

— Пошли в кабинет, — настойчиво проговорил Пафнутьев. — Мне надоело в этой твоей забегаловке. Вилки бы завел, что ли! Так и будешь заставлять гостей пальцами огурцы из рассола вылавливать?

— Будут тебе вилки, — проворчал Шаланда. — Все тебе будет, — он открыл дверь, выпустил Пафнутьева в коридор и повернул ключ в двери.

Не успев сделать несколько шагов по коридору, они увидели идущую навстречу процессию. Впереди с двумя швабрами в руках шел бородатый доцент, а следом дежурный волок, подхватив под мышки, второго алкоголика. Лицо его было серовато-зеленым, руки-ноги безвольны и расслаблены.

— Что с ним? — спросил Шаланда.

— Вырубился, — пояснил дежурный. — Кровь увидел и по стенке на пол соскользнул. Кажется, немного в штаны наделал. Неприятно...

— Кому?

— Ему, — почему-то оправдываясь, пояснил дежурный.

— А второй? — Шаланда спрашивал напористо, громко, пытаясь погасить в себе неуверенность и ужас от разыгравшейся в его кабинете трагедии.

— Держится.

— А дело сделали?

— Да, кровь смыли. Мы с Петром. Эти ученые мужи чуть было сами не улеглись в лужи.

— Наука, — с издевкой протянул Шаланда и, не оглядываясь, прошел в кабинет.

Пол был влажный, но чистый. Плотно усевшись, Шаланда решительно вынул из стола папку уголовного дела, полистал ее, шумно переворачивая страницы, поднял глаза на севшего напротив Пафнутьева. — Так что тебя интересует?

— "Фокус".

— Телефоны, адреса, имена, банковские счета?

— Примерно так.

— Теперь послушай меня, Паша, — Шаланда сцепил пальцы и положил сдвоенный кулак на папку уголовного дела. — Когда к врачам попадает раненный, умирающий бандит, что они делают?

— Лечат его, охламона, — улыбнулся Пафнутьев, сразу представив все, что скажет Шаланда, к какому выводу придет.

— Правильно. Когда престарелый убийца, отсидевший десять или двадцать лет, входит в троллейбус, где все места заняты, ты что делаешь?

— Я уступаю ему место.

— Молодец. Когда ко мне обращается человек с сомнительной репутацией и просит защитить, сохранить жизнь, рассказывает об угрозах и преследованиях, я что делаю?

— Ты бросаешься его спасать.

— Паша, я просто обязан защитить этого человека.

— У тебя, правда, это получилось не очень хорошо.

— Да. Упущение. Не учел, что этот дряхлый преступник столь злобен и свиреп. Впервые в жизни увидел старца, который бросается на людей с ножом даже в кабинете начальника милиции. И ты тоже раньше не видел такого, Паша. Не пудри мне мозги и не говори, что ты все бы предусмотрел. Не надо! Все предусмотреть невозможно. Можешь мне поверить.

— Верю, — кивнул Пафнутьев. — Но упрекнуть тебя можно.

— В чем? — вскинулся Шаланда.

— Ты допустил избиение подозреваемого со стороны потерпевшего. Если бы твой Оськин не трогал старика, тот бы не схватил со стола штык. А он его тронул. Ты же при этом спокойно оставался в своем кресле, полагая, что пара лишних зуботычин поможет тебе разговорить старика.

— Так, — крякнул Шаланда. — Понял. Мнение твое уяснил.

— Ни фига ты не уяснил. Я сказал все это только для того, чтобы ты не думал, что чист и ясен, как месяц в лунную ночь. Ты должен был ждать неожиданностей. И получил.

— А ты уж и рад!

— Возвращаемся к моим вопросам. Ты даешь сведения о «Фокусе»? Я не настаиваю, только спрашиваю.

— Паша... Послушай меня... Это очень крутые ребята. Среди твоих клиентов таких еще не было. Прекрасно понимаю, что во всей это истории есть второе дно...

— И третье тоже.

— Может быть... Чувьюрова я задержал и спрятал за решетку только для того, чтобы его не пришили в том же подъезде. Но видишь, как получилось.

— Так что «Фокус»?

— О «Фокусе» я тебе ничего не скажу! Ни единого слова! — к удивлению Пафнутьева, Шаланда, произнеся эти суровые слова, приложил палец к губам, дав знак молчать. — Не твоего ума это дело! Позволь мне самому с ними разобраться! — Шаланда опять приложил палец к губам. Потом этим же пальцем показал на папку уголовного дела и многозначительно подмигнул, желая, видимо, дать понять, что там Пафнутъев найдет все необходимое.